Лидия Полякова - Домочадцы и другие лоскутяне

Вздохнув отчего-то, Сирена медленно двинулась дальше. Через некоторое время она приплыла туда, где они с русалкой обездвижили пиратский корабль. Корабля не было и в помине. Когда фонарщики осветили дно, она разглядела только один якорь, намертво вросший в дно, якорную цепь, лежащую грудой возле него, истерзанное металлическое горло клюза с щепами борта исчезнувшего корабля. Лорелея склонила голову и немного постояла возле этого страшного памятника… Потом ещё раз вздохнула горько и медленно поплыла к своему гроту. Рыбаки зарабатывают на жизнь – и рискуют жизнью. Пираты тоже используют Море для заработка – и обогащаются, убивая… Как-то неправильно всё складывается. Но Море не прощает фамильярности, и никому ещё не удавалось панибратски похлопать его по плечу…

Лара подумала о тех делах, что ей предстояло сделать днём. Она довольно давно не пополняла свои запасы жемчуга, наверное, пришло время принести в грот пару горстей свежих жемчужин, что она приметила прошлой осенью.

И русалки, и сирены ходят за жемчугом, как на земле ходят за грибами или ягодами – по сезону. И что в этом удивительного? Как раз наступил сезон сбора урожая – молодой жемчуг поспел, и надо было собрать его – не трогая, впрочем, зёрен, что должны расти и вызревать дальше: у этих жемчужин совсем другое предназначение.

Мелкие созревшие жемчужинки шли на изготовление лечебных мазей и притирок, которыми сирены (да и русалки тоже) лечились сами, и врачевали всех своих знакомых. Конечно, к растёртым в порошок жемчужинам добавлялись высушенные водоросли, в которых было много йода, толчёные корешки морских трав, богатые неземными витаминами, и измельчённые волосы и чешуйки самой целительницы, которые придавали мази особую живительную силу… Вот эта-то жемчужная мазь в аптечке Сирены сейчас подходила к концу. Жемчужинами средней величины Лорелея украшала своё жилище – нанизывала их на тонкие нити водорослей из Саргассова моря, и они служили пологом для её кровати или занавесками, отделяющими комнаты её апартаментов. Более крупными, с терновую ягоду, она убирала свои волосы, плела из травы, усыпанной перламутровыми брызгами, пояса и браслеты… Но были ещё жемчуга такой величины, которая и не снилась земным людям – с грецкий орех, и даже с яблоко размером. Эти жемчужины она приносила домой редко – просто, как баловство, как диковины, ведь в повседневной жизни они не были ей нужны. Хотя некоторые – грушевидной формы, например, и необычных цветов – использовала, как флаконы для различных нужд: солонки, чернильницы, стаканчики. Несколько чашек для чая тоже сделаны из цельных жемчужин. Но для сирены это всего лишь предметы обихода, как и перламутровые блюда, изготовленные из створок огромных моллюсков… Конечно, Лорелея знала, что жемчуг – это дорогое удовольствие там, на земле. Но, изменив среду обитания, она изменила и систему ценностей. Здесь жемчуг был так же естественен, как и морская вода, и Лара могла запросто заполнить им все свои сундуки, и собирать его до бесконечности – но зачем?

За этими размышлениями она и не заметила, как добралась до дома. Наступил тот самый неуловимый момент равноденствия, когда уходящая ночь и наступающий день замерли, ожидая рассвета, и всё вокруг стало серым.

Сирена отпустила рыбок-фонарщиков и дельфинов, немного покачалась на поверхности воды и… В этот момент она увидела нечто большое, бесформенное, неживое, движущееся под воздействием лёгкой волны прямо на неё… Лёгкий толчок хвоста, и Лорелея отпрыгнула на безопасное расстояние… Отсюда она внимательно осмотрела свою находку. На двух обломках корпуса лодки лицом вниз без малейшего движения лежал человек. Лара тихонько подплыла поближе. Откуда он взялся в открытом море, так близко у её дома? Вдруг она увидела, как человек шевельнул кистью руки – он был жив! Думать было некогда. Она ухватилась руками за мокрые доски и начала толкать этот ненадёжный плот к гроту.

С большим трудом перетащив бесчувственное тело на каменные ступени своего дома, Сирена уселась рядом, чтобы немного отдышаться. И в этот момент мужчина открыл глаза. Некоторое время он смотрел прямо вверх, ощупывая взглядом каменный, уступами стремящийся вверх, выбеленный солью и ветрами свод. Потом взгляд его спустился по украшенным кораллами и жемчугом тяжёлым портьерам к ступеням, на которых он лежал. Здесь силы оставили его, и он закрыл глаза. Её он так и не увидел, хотя она сидела возле него…