Лидия Полякова - Домочадцы и другие лоскутяне

Второй глаз Олли просыпаться не хотел. Ей ещё снился город, в котором она однажды побывала на гастролях с Арлекином Мигелем. Там на раскалённой солнцем площади, обтекаемый потоками бесцельно бродящих людей, лежал тигр. Любой прохожий мог тут же получить от быстрого уличного художника свой портрет на фоне огромного хищника. Это поразило Кошечку Олли – сама она, как и все её сородичи, не каждому разрешала приближаться к себе… Она подошла к тигру и потёрлась щекой о его щёку, но тигр не ответил на её приветствие. Открытые глаза его спали чужим, навязанным сном, но даже в этом сне ему снилась непроходимая свобода джунглей…

Вспомнив о джунглях, Олли проснулась окончательно. Она распутала клубок, в который на ночь свернула свои лапы и хвост, и спрыгнула на пол. Птица вспорхнула, прихватив с собой волокна Оллиных сновидений. Олли хорошенько потянулась вся, от усов до коготка на мизинчике задней левой лапы. Сегодня она ощущала себя серебристо-голубой. Однако правое ухо было рыжим с белым пятнышком в центре – это была память о тигре из сна… Кошечка Олли подумала о том, какие истории о рыжем ушке будет сегодня сочинять для своих друзей и скользнула в приоткрытую дверь…

В Дом Олли пришла за Мигелем. Он жил здесь, но Кошечка частенько не могла его найти – Арлекин и сам терял себя в пестроте своих костюмов и масок, которые всегда определяли где, а главное каким Мигель должен быть сейчас.

Накануне Арлекин Мигель ушёл в маске хоккеиста, и до настоящего времени не вернулся – возможно, уехал на какой-то хоккейный турнир. Об этом Олли вспомнила, подойдя к Дедушке Бертику и позволив ему погладить себя по выгнутой спине… Ей очень захотелось сразу же подняться наверх, где между ветвей клёна красовался новенький старый скворечник, но она решила сделать это попозже, когда после завтрака все начнут обсуждать планы на день – тогда её не сразу хватятся…

Дедушка Бертик, между тем, достал из кармана жилетки тонкую дудочку. Сказать по правде, самым любимым его музыкальным инструментом была труба. Её объёмное, окрашенное звучание всегда заставляло его сердце биться чаще. Но использовать трубу для пробуждения сонного Дома было совершенно невозможно – просыпаться надо неспешно и абсолютно незаметно для себя. Для этого подходила именно дудочка. Бертик поднёс её к губам, и в окна полилась добрая утренняя мелодия омлета, оладышек и сладкого какао.

В Доме послышались неясные звуки – его обитатели проснулись. Дедушка знал, что музыка завтрака не разбудит только Симу – каждую ночь тот перебирал буквы и краски, вглядывался и уходил в невидимые пространства, и к утру появлялись либо новые стихи, либо пахнущие свежей краской картины. Либо спасённые люди. Сима не совпадал по времени с другими домочадцами, но неизменно всё и всегда о них знал. Или чувствовал. Или предугадывал.

Но все остальные уже были готовы войти, вбежать, впрыгнуть в новый день.

Русалка Люси чуть шевельнула плечом, невесомая волна сползла, открыв её спину розовому утру… Люси задремала на поверхности, когда солнце полностью выплыло из морской глубины, и сон её был недолгим.

Этой ночью Русалка возвращалась к Дрейфующему острову. Неделю назад её пригласила погостить знакомая Морская Сирена Лорелея, и Люси приняла её приглашение. Независимость независимостью, но иногда очень приятно провести несколько дней с близким по духу существом! Близкие по духу звали сирену Лорой, или Ларой, а поскольку русалки и сирены состоят в тесном родстве, то Люси тоже звала её Ларой. Жилищем Лорелеи служил замечательный грот с белым песчаным дном – почти у всех сирен и русалок дома были именно такими. Люси по достоинству оценила убранство покоев Лары, хотя дом, в котором сама Русалка жила теперь, обставлен ничуть не хуже. Вдоль стен расставлены замечательные сундуки с кованными металлическими накладками в углах и тяжёлыми резными замками, располагающие к покою кресла отделяли уютные уголки для уединённой беседы. Всё это Сирена приобрела в каютах бесплатных подводных выставочных центров. Ещё гроту сирены придавали красоту зеркала разных размеров, изрядное количество столовых приборов, почти совершенно сухие ковры – впрочем, выбор любой мебели, утвари и украшений для дома в их среде был неограниченный… Серые готические своды грота Лорелея – вот умница! – убрала красными и золотистыми шнурами и кистями, сплетёнными из водорослей, которые росли только в кипящих потоках Чёрного Буруна… Люси с уважением взглянула на Лару, и плавничок на её левом бедре восхищённо всплеснул: сама она забираться в чёрные стремнины не осмеливалась…