Алексей Аберемко - Кикимора Агнешка

– Я – не навоз!

– У-у-у! Заткнись! Давай я тебе лучше нарисую.

В руках у Агнешки, как по волшебству появилась берестина. Хотя, почему как? По волшебству и появилась. Девчушка вытащила уголёк из печки и начала что-то калякать. Не хотел хвастать, а похвастаюсь: коляску ту я выдумал. Ну, не всю в целости, мысль подал, что хворого не на закорках выносить, а на тележке малой. Марек предложил корзину плетёную с дырками для ног на колёса поставить. Так и отроку удобнее сидеть будет, и толкать не так тяжко, как тёсовую. Доску тоже он вообразил к крыльцу прибить, чтобы колёса по ступеням не прыгали, душу из мальца вышибаючи. Такую вот диковину и нарисовала Агнешка на коре берёзовой. Добрыня сразу в отказ подался. Мол, что ещё за глупости, девка ремёсла выдумывает, да мужиков им учит! Но грамотку с малеваньем не выбросил, под подушкой схоронил.

Какова была беседа отца Филарета с сыном, не ведаю, не присутствовал, а только на третью среду привёз он из города Мурома механизму невиданную от ремесленников тамошних. А уж они-то расстаралися: колясочка вышла на заглядение. Сидел Добрыня не в корзине простенькой, а на троне, навроде княжьего, со спинкою, да подлокотниками, только из лозы ивовой плетёного. Колёса были сделаны с резными спицами, сзади – крупные, поперед – мелкие, как было и нарисовано. К коляске ручечка была приделана, чтобы толкать её с седоком сподручнее.

Добрыня уж так обновке радовался, что заставлял себя катать с утра до вечера. Родители попервой тоже радовались, а потом стали отлынивать: нет времени весь день катать убогого, есть иные дела хозяйские. И тут нашлась Агнешка хитрая:

– А ты сам себя катай. До колёс руками достаёшь, вот и толкай. Чтобы повернуть – одно колесо вперёд вращай, а другое – назад.

Попробовал Добрыня, а руки-то слабые, не сдвигают колёса тяжёлые. Закручинился, а кикимора опять тут как тут с идеею:

– Тебе нужно гимнастикой заниматься. Так мой один знакомый рыцарь делал, Леопольд, чтобы потом мечом легче было фехтовать.

– Что делать?

– Не важно. Давай я тебе нарисую, что помню. Сначала разминку делаешь, потом берёшь поленья у печи, и с утяжелением продолжаешь.

– Тяжкенько! – пожаловался Добрыня.

А кикимора злобная не унимается:

– А ты – через тяжкенько! Выходи из зоны комфорта!

– Кудась выходить?

– Жалеть себя переставай!

– Злая ты девка! Ввек тебе мужа с таким характером не сыскать.

И пошла у них гимнастика заморская. Вскоре стал отрок по избе езживать, а потом и во двор по досточке спускаться. Сперва через весь двор пронёсся, да в плетень врезался, потом научился останавливаться. Спустя седмицу и наверх по досточке заезжать научился, без агнешкиной помощи. И всякая-то работа Добрыне нравится: и курей накормить, огурцов да гороху, где достанет, нарвать. Хоть помощь и невеликая, а родители не нарадуются: отпустила тоска Добрынюшку. А Агнешка подзадоривает:

– Так и на коне скакать научишься. Я из тебя рыцаря сделаю.

– Лучше – богатыря. Рыцарь, как-то не по-нашему.

Слушал я, братки, как каждый раз, приходя к Мареку, взахлёб радуется маленькая кикиморка достижениям дружка своего, понимаю, что затеплился в грудке огонёчек яркий. И разговаривала оня с отцом на наречии нашем не потому, что вежливость ко мне имела, а по желанию поделиться со всем миром великой радостью. От желания сделать больше для дружка своего милого, и случилось со всеми нами приключение.

Прибежала раз Агнешка вся запыханная, да с порога так заявляет:

– Папа, и ты, дядя Федя! Мне помощь ваша нужна. Срочно надо ограбить посольство Сулеймана Османского к крымскому хану Менгли Гераю.

– Не пыли, кохана цурка. Не разбойники мы. Так, пошалили трохечко.

– Ёжкин блин! – возмутился я. – Да и не шалили мы, а мешали сговору литовско-ордынскому, против Руси-матушки.

– Так я вам такую же операцию и предлагаю! – обрадовалась Агнешка. – Сулейман решил прислать подарки Гераю, чтобы тот против Ахмата не шёл, царю Ивану не помогал. Мечта у него, чтобы Россия слабой была. А золота там – видимо-невидимо! Всё себе берите. Мне только одна вещица нужна: старая медная лампа.

Ну тогда, это дело – отчизнолюбивое и богоугодное. Проведёшь, Марек, как в прошлый раз, тропами кикиморскими, быстрыми? Учиним врагу разорение!

Агнешка обрадовалась, растворилась в воздухе, да в избе добрыниной появилась. Не ведаю, как чуяла, но появлялась в избе исключительно в родительское отсутствие. Так они, кикиморы, перемещаются. И меня так Марек водил. Вроде как, закружится голова, помутнеет взгляд в одном месте, а прояснится – за сто вёрст уже.