Юлия Невинка - Возможно, куриные. Возможно, яйца. Пересказки

– Значит, Белка позже Кости пришла?

– Да. Сначала взяли Индюшку, она была чья-то знакомая, но у нее плохо получалось.

Я почесал ручкой затылок. Еще один контакт отрабатывать.

Лягушка-Поскакушка. Томная, с пухлыми губами и большими глазами. Как вошла, будто прохладой повеяло. Немного качнула бедром, и у меня почему-то перехватило дыхание. Вася тихонько пнула меня под столом и стала изучать паспорт.

Итак, Лягушка раньше училась на дизайнера, бросила, прошла кастинг, попала сюда. Два развода, сейчас свободна. Простые парни больше не интересуют, вот продюсер ничего так. Девчонки на проекте как везде. Белка всерьез собиралась замуж, но это ничего не значит. Могла. Кто ее знает, зачем. И Мышка тоже могла. В тихом омуте, знаете ли. Я посмотрел прямо в глаза и мысленно согласился. Омут.

– А мужчины могли? Может, поссорился с кем-то? Может, кто-то в Белку влюбился? – спросил я.

– Не думаю. На Белку здесь никто внимания не обращал. Зайчик под голубого косит, но он точно натурал. Я такое чую. А ссоры и так далее – я не знаю. Не интересовалась я этим Костей.

– Вы сами его травили?

Она улыбнулась:

– Нет. Если что-нибудь вспомню, то расскажу, – кивнула и вышла.

Я проводил ее взглядом. Вася громко хмыкнула. Я позвал Зайчика.

Он сел, манерно развалился на стуле и распушил бакенбарды.

– Ой, да я не знаю. Наверное, Белка. Ну кому еще?

– Сначала о себе расскажите немного, – перебил я.

– Ну, что рассказывать? Я и не смотрел на него, как его там, Костю.

– Вы живете где? Учились, работали где? Регистрация есть?

– Конечно. Документы у начальства.

– Паспорт принесите, – предложил я.

Заяц стушевался.

– Документы тащи, Побегайчик! Ты думаешь, мы тут шутки шутим? – сказала Вася.

Ага, она сегодня злой следак. Как и всегда, впрочем.

– Да это… Хорек сказал, регистрацию сделает. Я не узнавал пока.

– Ты нам по ушам ездить будешь? Колись давай! – Вася стукнула по столу.

Заяц вздрогнул:

– Я из Триседьмого. Театральное училище окончил, работу не нашел. Хорек мне и предложил. Сказал, чтоб я не высовывался, а то выгонит. Я как только деньги получу, сразу сам сделаю. Регистрация у вас в Тридевятом дорогая, а у меня пока…

Теперь он совсем не выглядел странным голубоватым зверем. Сидел, сжимая лапы, смотрел в сторону.

Мы с Васей переглянулись и заржали.

– Регистрация, говоришь, дорогая? Узнают – депортируют и последнюю шкуру снимут? Дурик ты, братец кролик, – сказал я.

Он посмотрел удивленно:

– Так Хорек говорил.

– На то он и Хорек. Как закончится это все, возьмешь паспорт и в Канцелярию пойдешь. По будням до шести вечера, в пятницу до пяти. Штраф заплатишь за просрочку. Копеек пятьдесят или семьдесят.

– Правда? Сразу и побегу.

– Ну, для приличия расскажи по делу чего-нибудь, – сказал я.

– Да, я вот что вспомнил. Костя с Волком о чем-то говорили. И деньги Костя Волку давал, кажется. Точно не знаю, но было что-то такое.

– Когда? – спросила Вася.

– Позавчера. Верно, Кристина тогда за провод запнулась, ушиблась. Ее девчонки утешали, а мы ушли на улицу, кто перекурить, кто просто так. И я видел.

– Сумму можешь назвать?

– Ннет. Но вроде, бумажки были, несколько. Не мелочь.

– Хорошо. Здесь подпиши, – сказал я.

Заяц подписал, подошел к двери, остановился, пригладил уши, этак лапкой двинул, бедром вильнул и выплыл из комнаты.

– Станиславский, – пробормотала Вася.

Я объявил перерыв. Помреж принесла нам кофе. Не очень сладкий кофе со льдом. Святая просто! Умеет Хорек кадры подбирать. Пока я блаженствовал, отхлебывая напиток, Вася листала записную книжку.

– Ага, точно! В – 30р, так и написано.

– Волк – тридцать рублей, – перевел я, – а может, и нет.

– Надо же, любовное зелье. Я бы что-нибудь отшибающее память взяла, – сказала Вася.

– Думаешь, из-за этого? Тут всего-то тридцатник.

– Кому и рубль деньги, – назидательно сказала Вася.

– Надумаю кого убить или ограбить, обращусь за консультацией.

– Да ладно, лейтенант, не прибедняйся. Сам справишься. Предлагаю Лисичку, а потом уже Волка.

– Идет, – согласился я.

Лисичка была вся модная, ухоженная, прилизанная и пахла духами. Поглядела на мои ноги и фыркнула. Ну да, сандалии с носками. В ботинках жарко, а голыми пятками сверкать неудобно.

– Закурю, не возражаете? – спросила она. Не дожидаясь ответа, взяла сигарету и помедлила. Никто не поднес огоньку, и она сама щелкнула зажигалкой. Когти с кроваво-красным лаком. Выпустив дым, сказала, – Ничего об этом не знаю. Я на них внимания не обращаю.