Автор Неизвестен - Драхма языка

— Вот по какому делу мы пришли к тебе, — закончил Исакар.

Кадий. Должник, ты признаешь, что заключил договор? Как тебя зовут? Правду ли сказал купец?

Омер (сквозь слезы, всхлипывая). Эфенди, он сказал чистую правду!

Кадий открыл книгу законов и стал ее листать, перевертывая страницу за страницей. Потом наткнулся на какое-то место и принялся перечитывать его, шевеля губами…

— Да, да, твоя правда! Точно так же и в священной книге пишется, — сказал кадий. — А ты бритву принес? — спросил он.

— А как же! — ответил Исакар.

— Эй, купец! — воскликнул вдруг кадий суровым голосом. — Смотри не ошибись, ты должен отрезать от его языка ровно драхму, согласно уговору, иначе вовек не расплатишься!

Смутился купец.

— Бог с тобой, дорогой эфенди! Зачем ты так говоришь? Если я нечаянно лишнее отхвачу, убыток я готов возместить золотом, а если Омер захочет, пусть отрежет такой же кусок от моего языка. Если же я не доберу — считайте, что я подарил ему эту малость.

— Молчать, наглец! — сердито крикнул кадий. — Ишь ты… Свои законы вздумал суду навязывать! Какой кадий объявился! Не одним только лихоимцам правда навстречу идет! Режь немедленно!

То-то незадача, то-то мученье выпало купцу.

— Прости, дорогой эфенди! Я в судейские дела вмешиваться не хочу. Всем известно, что ты поставлен судить по священной книге, а мое дело сторона. Дарю ему тридцать кошельков! Не нужен мне его язык!.. Мы ведь с Омером друзья-приятели!..

От этих слов Исакара разъярился кадий еще пуще и заорал своим служителям:

— Эй, палача сюда! Сейчас я научу этого торгаша подчиняться суду!.. Режь сию минуту!

Прибежал палач, выхватил саблю из ножен, а купец упал на колени, целует полу судейского халата и молит о пощаде. Кадий непреклонен и твердит свое:

— Режь язык, или голову с плеч долой!

Понял купец, что ему без взятки не выкрутиться.

— Дорогой эфенди! Бери себе тридцать кошельков! А должнику я прощаю! Избавь меня только от этой напасти, не хочу я резать язык, а тем паче своему приятелю Омеру… Пощади, эфенди! Прошу тебя, как отца родного! Пощади! Бес меня попутал, прости меня!

— Руби собаку! — гаркнул кадий.

Палач потащил несчастного купца, но он цепко ухватился за кадия:

— Смилуйся, эфенди, если ты правоверный!

Подлетел тут Омер к кадию, обнимает его и молит за товарища. Молодой кадий только того и ждал:

— Так и быть, прощаю его по просьбе Омера. Но пусть знает, что турецкие законы тверже камня. Пришлось бы купцу на своей шкуре изведать, что такое мусульманский суд!

Исакар отсчитал кадию тридцать кошельков денег; кадий заставил его поцеловаться с Омером.

— А теперь я запишу в судебную книгу, что тяжба кончена и больше никто никому не должен.

В последний раз приложились друзья к священному Корану и к сафьяновым туфлям кадия, поблагодарили его за справедливый суд, за отеческую доброту и удалились.

Не успела закрыться одна дверь, как распахнулась вторая, и в зал суда вошел настоящий кадий. Корчится он от смеха и говорит:

— О женщина! В твоей голове больше мудрости, чем в Коране, да простит меня аллах! Право же, будь ты мужчиной, лучшего кадия не нашлось бы в самом Стамбуле!

Мейра поблагодарила кадия за оказанную милость и предложила ему пятнадцать кошельков из денег, отобранных у купца. Но кадий не захотел принять от женщины деньги и подарил ей еще один кошелек. Мейра, как полагается, поцеловала полу его халата, спустила на лицо белое покрывало и, опередив мужа, первой вернулась домой. Омер задержался в кофейне. А как подошел к дому да отворил калитку, увидела его в окошко Мейра и принялась поддразнивать.

— Вот идет Омер с отрезанным языком, — шепелявила она.

— А вот и не угадала! — отвечал Омер.

А Мейра притворилась удивленной — почему же ее муж слова выговаривает чисто, как всегда.

— Как же так?

— Бог и умный кадий (ну и красив он, румян, словно яблочко!.. Дай бог ему здоровья!) вызволили меня из беды, а купца обобрали до нитки.

— Да неужели этот кадий красивее меня? — подхватила Мейра и показала мужу тридцать кошельков.

От радости Омер заплакал, припав к коленям своей разумной и храброй жены, и трижды поцеловал ее в лоб. Когда же Мейра рассказала Омеру про свою хитрую проделку, она стала ему втрое дороже. С тех пор Омер прислушивался к советам своей мудрой жены и, всерьез занявшись торговлей, в скором времени разбогател.