Наталья Беляева: Приключения в Абсурдии

— Рано еще, мой мальчик. Всего-то один разок побывал ты на приеме у короля. Разве этого достаточно, чтобы вкусить все прелести придворной жизни? И настоящих почестей тебе не воздавали. Ты должен еще стать Кавалером Вверхтормашек и Виконтом Несуразиц.

— Что за глупости такие? — поинтересовался Антон.

— Ничего не глупости, — возразила Абра. — Первое звание дает сам король. Для того, чтобы получить его, нужно вытворить что-нибудь сногсшибательное. В общем, с ног на голову. А Виконтом Несуразиц признает королева Ахинея. Ты обязан будешь наплести в ее присутствии три версты небылиц.

— Больше мне делать нечего! — фыркнул Антон!

— Напрасно гнушаешься, драгоценный, — зашипела Абра. — Такие звания — половина счастья.

— Неужто только в этом и счастье? — засмеялся Антон.

А сам озорно подумал: «Не за звания, а потехи ради стоило бы перевернуть здесь все вверх дном!» И эта мысль крепко засела у него в голове. Стал он приглядываться к придворным да фантазировать, какие бы нелепицы с ними сотворить. Первой его жертвой стала красавица Амбиция. Смолин хорошо изучил нрав этой дамочки. Он знал, что она считает себя самой красивой, самой умной и так далее самой. Сочинял Антон каверзу долго, почти что целый день. Вечером он подкараулил фрейлину на прогулке.

— Несравненной Амбиции, первой красавице королевства — мой нижайший поклон! — поприветствовал мальчик зазнайку.

Амбиция тщеславно заулыбалась и нехотя кивнула Смолину.

— Как ваше самочувствие? — продолжил проказник. — Не беспокоят ли клопы по ночам?

— Как вы смеете?! — возмутилась Амбиция. — В моей самой чистой королевской, почти что опочивальне клопы не водятся! Фи, какая гадость!

— Это я к слову, — простодушно заметил Антон. — Хотел справиться — не утомляет ли что-нибудь вас. А то, гляжу, морщинки у глаз появились, крохотные пока.

— Где морщинки? — забеспокоилась Амбиция и выхватила из сумочки зеркальце.

Она долго разглядывала свое отражение и, наконец, вздохнула:

— Действительно, одна маленькая морщинка прижилась возле носа. Как теперь быть, придворные дамы начнут шушукаться.

— Не стоит так переживать, — успокоил Смолин красавицу. — Я знаю одно великолепнейшее средство. Если воспользоваться им, то морщинки враз пропадут и, может быть, больше никогда на вашем лице не появятся.

— Скажи мне о нем, замечательный мальчик, — протянула к нему руки фрейлина. — Я даже пяти копеек не пожалею за твой удивительный секрет.

Смолин достал из кармана два зеленых грецких ореха, приготовленные им заранее для этого дела.

— Кожурой этого плода вам нужно натереться на ночь. И утром вы получите замечательный эффект.

Амбиция схватила орехи и понеслась в свои апартаменты. А Смолин долго хохотал ей вслед, предвкушая впечатления завтрашнего утра.

В этаком веселом расположении духа его обнаружил военный министр Абсурдии. Звали его Алягерр.

— Ты что веселишься? — подозрительно спросил он Антона, шумно втягивая носом воздух.

Так Алягерр вынюхивал измену. Смолин понял это и начал сочинять для министра очередную небылицу:

— Да вот потешаюсь над муравьями. Сказали они мне по секрету, что нынче ночью собираются взять штурмом наш дворец. Абсурда спихнуть с трона. Алягерра — в чем мать родила посадить на самую большую ихнюю кучу.

— Не бывать этому! — зарычал толстый Алягерр. — Не позволю!

— А как не позволишь-то? — подзадорил его Антон. — У вас пушки приспособлены разве что на слона. Муравьям они ничего не сделают. Не исключено, что придется вам на муравьиной куче посидеть.

— Напасть какая! — расстроился министр. — Что же делать?

— Перво-наперво, идите домой, — серьезно посоветовал Смолин. — Там всю одежду смажьте самым крепчайшим клеем. Тогда зловредные муравьи никак не смогут вас раздеть. Потом заставьте своих солдат этим же клеем замазать все дырки в стене, окружающей дворец. Вот и все меры предосторожности. Поняли?

— Понял, солдатик, понял! — замахал радостно руками Алягерр и заторопился во дворец выполнять указания Антона.

А Смолин решил сегодня больше не развлекаться. На завтра у него был разработан план шкоды над Апломбом. Этому противному человеку ему хотелось насолить больше всего.

Утро началось с суеты и криков. Сначала Антон услышал визг Амбиции:

— Умираю! Спасите!

Амбиции действительно было дурно. Вечером она долго втирала в кожу кожуру грецкого ореха. Спать легла в надежде на вечную молодость, а проснулась черным страшилищем. Битый час скоблили ее мылами-шампунями мамки и няньки. Но все напрасно. Лицо у Амбиции оставалось таким же черным, как у африканки. Пришлось фрейлине не на один день отказаться от прогулок по улице и парку. Не видать ей было теперь приемов у короля как своих ушей.