Василий Авенариус - Сказки

Меж тем другие пчелы, сборщицы, побывали уже в поле на цветках, за провизией, и наполняют пустые ячейки сладким медом; а плотники тут же их запечатывают воском, чтобы дорогие запасы не скисли. Куда ни оглянись - работа так и кипит. Мохнатке даже стыдно стало.

- Все-то трудятся; я одна без дела…- сказала она.

- Поспеешь;-утешила ее пчела-няня.- Впрочем, есть у нас и белоручки, трутнями называются. Иди-ка за мной. Только, чур, тише; народ-то они важный, спесивый, шутить не любят.

Они повернули в новый квартал с пустыми еще ячейками для будущей детвы. Не прошли они, однако, и пяти шагов, как попалась им навстречу кучка трутней, длиннокрылых, толстопузых, и один пресердито, густым басом, напустился на них:

- Вы куда? Чего вам здесь нужно?

Не только Мохнатка, даже пчела-няня как будто слегка оробела.

- Да мы только так…- сказала она.- Нельзя ли нам, сударь, хоть глазком одним на матушку-царицу взглянуть?

- Нельзя! - решительно и строго прожужжал трутень.

- Сделайте, ваше сиятельство, такую милость…

- Сказано: нельзя! Царица-матка теперь делом занята: яйца кладет. Шутка сказать: тысячи две яиц в день! Чего стоите? Пошли вон!

Няня вздохнула и дернула Мохиатку за крыло.

- Нечего делать, - сказала она, - пойдем!

На их счастье царица-матка покончила только что со своим трудным делом: отложила две тысячи яиц да еще десяток в придачу. Из бокового переулка раздался чудно-звонкий голос; трутни засуетились и загудели хором: «Ура!» В ту же минуту выплыла из переулка сама царица-матка. У Мохнатки даже дыханье сперло. Царица была вдвое больше ростом против рабочих пчел; но в то же время она была стройна необычайно и царственно величава.

Она милостиво кивнула няне и Мохнатке и скрылась во внутренних покоях.

- Уж подлинно царица! - сказала в восхищении няня. - На нее хоть с утра до вечера работай - не устанешь.

- Ах, да! - сказала Мохнатка, которая только теперь пришла в себя. - Но что же я буду делать?

- Работа найдется, - сказала пчела-няня. - В поле летать тебе, дитя мое, еще рано. Но вот деток кормить или соты строить тебе под силу. Выбирай, что больше хочешь?

- Деточек кормить! Ведь это все равно, что в куклы играть?

И пошли они вместе в детскую, и стала Мохнатка скоро няней - не хуже своей собственной няни.

Прошло уже несколько дней, а Мохнатка так прилежно ходила в детской за молодой детвой, что ни разу даже на леток прогуляться не вышла.

- Ты этак совсем изморишься, - сказала ей ее прежняя няня. - Пойди погуляй, да и крылышки, кстати, испробуй.

- Да я же не умею еще летать? - сказала Мохнатка.

- Попытка не пытка; научиться же надо.

- А если упаду?

- Так встанешь; да и не упадешь.

Мохнатка вышла на леток и замахала крыльями. Сама не зная как, она вдруг поднялась на воздух. «Ай, упаду!» Да нет, ничего, крылышки держат; только страшно как-то. В это время ее окликнула старая пчела-сборщица, пролетавшая мимо.

- Ишь ты, медвежонок лохматый! - сказала старая пчела. - Что ты тут делаешь?

- Гуляю, - отвечала Мохнатка.

- Гуляешь? Скажите, пожалуйста! Когда другие сестры из сил выбиваются, она гулять изволит, такая крепкая, здоровая, да еще с таким славным густым мехом, к которому всякая цветочная пылинка сама собой пристанет! Ай, ай! Да тебе на роду написано сборщицей быть. Так и быть, возьму тебя в науку. Лети за мной, живо, живо!

Хоть старая пчела как будто и. бранилась, но она похвалила густой мех Мохнатки и даже взялась учить ее: значит, та все же понравилась-таки ей. А уж сама-то обрадовалась Мохнатка - и сказать нельзя. В старший класс - в сборщицы цопала!

Старая пчела полетела вперед так скоро, что Мохнатка чуть вслед поспевала. Но вот они прилетели на сенокосный луг, на котором цвели всевозможные цветочки: лиловые и алые, желтые и белые.

- Стой! Прилетели! - прожужжала старая пчела, села на душистый цветок и вползла в венчик цветка. Мохнатка - за нею. - Вот тут на дне мед, видишь ли? - сказала старая пчела. - Лижи язычком; только, чур, - не глотай, а в зоб собирай. Вот так, смотри.

И, слизнув капельку меда, она передними лапками ее в зобик себе толкнула. Мохнатка сделала то же.

- Молодцом! - похвалила ее старая пчела.- Но надо нам и простого хлеба - цветня - с собой захватить. Чтобы лучше приставал, вымажемся.

И, взяв остаток меда, она вымазала им задние лапки сперва себе, а потом и Мохнатке.