Юрий Егоров - Цветочница и птицелов

– Похоже, так, – согласился монах.

– Знаешь, именно так и проверяется настоящая любовь. Ещё Кристоф попросил у меня немного денег.

– Это хорошо! Не трудно догадаться, для чего.

– Очень хорошая девушка. Скромная и добрая. Я одобряю его выбор.

– Я тоже…

– Не забывай, что ты монах! – одёрнул Максимилиана отец Антоний.

– Конечно, конечно…

Через какое-то время Кристоф вышел из собора. Роземари подошла к нему, осторожно взяла за руку, и молодые люди направились в сторону кондитерской госпожи Эллис.

Свидетели этого понимающе улыбались…

Тем вечером в доме архивариуса случился грандиозный скандал. Роземари пришлось терпеливо выслушать от отца множество упрёков, и только её мать хранила молчание.

– Я запрещал тебе дружить с этим слепым! – архивариус словно не знал имени молодого человека. – Зачем ты с ним ходишь?

Девушка не знала куда деться. В поисках защиты жалобным взглядом посмотрела на мать.

– В городе много хороших молодых людей. Вот Марк, сын бургомистра. Очень достойный жених, – не успокаивался отец.

– Но, папа… Я люблю Кристофа, – не выдержав укоров, неожиданно смело призналась Роземари.

– Что?! А ты почему меня не поддерживаешь?! – набросился на жену господин Август.

– Потому что ты не прав! Я верю Роземари и желаю ей счастья! – бойко, под стать дочери, ответила женщина.

В то лето вся округа изнывала от жары. Дождя не было больше двух месяцев. Обычно шустрый полноводный Альт обмелел настолько, что превратился в крошечный илистый ручеёк, который облепила вся местная живность. Воды не хватало даже мушкам попить.

Закрылась городская мытилка, где женщины стирали бельё. Перестали работать бани. В садах на деревьях пожелтели листья. Старожилы не припоминали такого.

Ежедневно отец Антоний проводил в соборе службу, на которой прихожане молили Бога о дожде, а полоска Альта на глазах становилась ещё тоньше и высыхали последние «живые» колодцы.

Напасти не обошли торговлю. Лавки стояли пустые. На рынке теперь торговали водой, которую брали чуть ли не из самой Преголи и везли через всю страну.

И лишь госпожа Эллис по-прежнему купалась в женском счастье и не замечала всего этого. А ещё публику веселила Мета. На небольшой площади возле кондитерской лавки нарядненькая и смешливая девочка показывала прохожим разные фокусы. Только что на руках не ходила! Её трюкачества обсуждались всем городом, так что даже Аделина как-то пришла к кондитерской посмотреть, что там происходит.

Расположившись чуть в сторонке, поначалу, как и все, колдунья смеялась, но потом, приглядевшись к чудесной девочке, вдруг осеклась. Осторожно подошла поближе, поймала взгляд Меты, после чего быстро ушла задумчивая, не проронив ни слова…

В один из дней маленькая проказница стала петь песенку про дождик, протянула ручки к небу, и, к величайшему удивлению публики, с неба стали падать капельки воды! Девочка подпрыгнула и ещё сильнее взмахнула руками. После этого пошёл настоящий дождик. На небе при этом не было ни одной тучки! Чудо, не иначе.

Госпожа Эллис всё случившееся увидела в окно. Только теперь женщина поняла весь смысл пророчества цыганки…

Мета опустила руки, и дождь кончился.

– Как ты это сделала? – удивился Максимилиан, который наблюдал это среди остальных.

– Разве это я сделала? – Мета сама не ожидала такого.

– Конечно, ты! – подтвердил монах. – Кто же ещё?

– Я ведь только пела песенку, – словно извинялась девочка.

Тут на улицу выскочила госпожа Эллис и быстро увела дочку с глаз публики…

Из-за Меты или нет, вскоре ветер с моря нагнал тучи и случился ливень. Засуха закончилась. Но не это волновало людей. По Коронарии быстро разнеслась новость о чудесной девочке. В числе первых от близнецов узнала об этом мать Кристофа. Без промедления женщина помчалась в кондитерскую. Когда госпожа Марта приблизилась к заведению, то стало ясно, что около что-то происходит. Несколько десятков человек оживлённо обсуждали увиденные чудеса. Не обращая ни на кого внимания, трактирщица стала колотить в закрытую дверь.

Кондитерша долго не решалась открывать. Никто в городе до этого не видел раздражённую госпожу Эллис. Доброжелательную женщину словно подменили. Она была готова растерзать госпожу Марту за бесцеремонность. Только ничто не могло остановить несчастную мать. Трактирщица резко отодвинула госпожу Эллис в сторону и буквально влетела внутрь лавки, высматривая Мету.