Маргит Ауэр - Выключите свет!

Парковочные места, ха! Девочка яростно сдула с лица мешавшуюся прядь рыжих волос. Того, что творилось вокруг, Ида давно уже не замечала.

– Мисс Корнфилд, а починили ли автобус мистера Моррисона? – спросила тем временем Анна-Лена с явным беспокойством.

– Увы, он ещё в мастерской, – ответила учительница. – Проблема в том, что даже после проведённого ремонта автобус так и не поехал. Но понять, отчего так происходит, механики не могут. Они пытаются найти причину, что потребует ещё денег и времени.

– Охо-хо, – только и сказала Анна-Лена. Звучало это довольно грустно.

Когда уроки подошли к концу, во двор школы въехал огромный внедорожник и остановился прямо на полосе для общественного транспорта. Водители подъезжавших школьных автобусов яростно гудели: им приходилось перестраиваться, чтобы объехать машину.

– Вы не могли бы припарковаться где-нибудь в другом месте?! – крикнул блондинке за рулём один разгневанный водитель. Нарушителем спокойствия оказалась мать Хелены. Кто же ещё станет в дождь надевать громадные солнечные очки, как у кинозвезды?

– У меня нет времени, дорогуша, – грубо парировала она. – Мы опаздываем в студию «Прима-балерина»!

В это время из дверей школы показалась её дочь, за которой покорно тащила розовый рюкзак Катинка. Рот у Хелены не закрывался.

– Короче, это не танцы, а что-то невероятное! – захлёбывалась от восторга она. Слова выскакивали из неё горохом – Круче быть не может, понимаешь? Нам даже иногда аккомпанирует настоящий оркестр!

– Класс, – протянула Катинка, не сводя с Хелены глаз. Она ловила каждое слово подруги.

– Перед уроками приходит уборщица и протирает зеркала, чтобы мы могли постоянно контролировать свою осанку, – не унималась Хелена. – Наша руководительница Ольга Рахманинова ко всему имеет очень серьёзный подход!

– Как она вообще, хорошая? – поинтересовалась Катинка.

– Разумеется, как же иначе, – ответила Хелена. – Но самое важное не это. Главное, что у неё на самом деле можно чему-то научиться. Я же говорила, что раньше Рахманинова танцевала в самых лучших театрах Санкт-Петербурга? У неё в офисе все стены увешаны газетными вырезками. Ею восхищались президент России и певица Мадонна. И жены игроков сборной Германии по футболу!

– С ума сойти!

Тут девочки подошли к внедорожнику, из которого уже недовольно сигналила мать Хелены.

Школьный автобус, который никак не мог въехать в «карман» у остановки, тоже загудел.

– И я бы тоже не отказалась поучиться у Ольги Рахманиновой, – вздохнула Катинка, протягивая матери Хелены рюкзак её дочери через открытое окно машины. – Эти уроки очень дорогие?

Натянуто улыбнувшись, та едва удостоила девочку взгляда.

– Прости, солнышко, – небрежно бросила она, – но это не для тебя. Хелена, садись!

И машина резко рванула с места.

Пока Хелена училась вставать на пуанты, глядя на свое отражение в отполированных до блеска зеркалах танцевального класса, Ида, зажав под мышкой планшет с прикреплённым к нему листком, дежурила на площади. По капюшону куртки стучали капли дождя.

Она подготовила четыре списка. Один лежал в парикмахерской, один в булочной, два были у неё с собой. На каждом листе было место для двадцати пяти подписей.

Хватит ли сотни голосов, чтобы спасти каштан?

Она обращалась к каждому прохожему. Из-за того, что погода испортилась, на улице было немноголюдно.

Старушка с ходунками, выбравшаяся за хлебом, подписалась сразу же.

– Хотят срубить такое красивое дерево? Какой позор! – посетовала она вместе с Идой. – Нам бы следовало больше ценить окружающую природу!

Мужчина, бежавший под дождём без зонта, лишь отмахнулся:

– Лично я бы ничего не имел против парковки рядом с домом!

Раббат возмущённо зарычал.

Всякий раз, получив очередную подпись, девочка потирала лежавший в кармане каштан.

– Ничего, всё получится, – бормотала она себе под нос. – Ещё три дня впереди!

К вечеру у неё было одиннадцать подписей. Петицию, оставленную в парикмахерской, подписали ещё тринадцать клиентов, ту, что лежала в булочной – восемь. Вместе с ней самой и её родителями получалось тридцать пять человек.

– Хорошее начало, – удовлетворённо кивнул Раббат.