Светлана Ованесян - Пока парят фонарики

Волнуясь (а вдруг там нет инструкции), сгорая от нетерпения, она дрожащими руками открыла коробку и… оцепенела. Внутри были какие-то жуткие блёстки, девчачьи духи, «нежный» шампунь. И все такое отвратительно-розовое, приторное, как фруктовая жевательная резинка. В висках больно стучало. Это было даже не разочарование. Это было настоящее предательство.

Тем временем дома уже все проснулись.

– Ух ты, классные какие! – визжал Марк. Зажав в руке удобную рукоятку ракетки для большого тенниса, он носился по комнате, – Круче, чем у Валерки.

– А ну, покажи, – папа взял вторую ракетку и присвистнул от восторга, – Смотри, как надо! – он ударил по мячику, тот отрикошетил от стены и чуть не врезался во фруктовую вазу на тонкой ножке.

– Марк, сколько можно! – на шум выбежала из кухни мама и заметила ракетку в руках у папы, – И ты туда же! – вспыхнула она.

Он виновато улыбнулся.

Мама взяла себя в руки:

– Марк, сходи за Майей, а то она со своей «Маленькой феей» до вечера из комнаты не выйдет. И скорей, пока блинчики горячие.

– Пронесло, – папа подмигнул Марку, а тот поднял вверх большой палец.

– Майка, смотри, что у меня! – с порога начал хвастаться Марк, угрожающе, как шпагой, размахивая перед собой ракеткой, – Защищайся!..

Майя повернула к нему распухшее заплаканное лицо.

– Ты чего? – удивился он.

– Он, он… – всхлипывала она, – Он обма- нууул…

– Кто? – стиснув кулаки, спросил Марк: иногда в нём просыпался «старший брат».

– Дед Мороз, Санта или как там ещё его зову-ут! – она уже ревела в голос.

– Вот дурёха! – Марк покрутил пальцем у виска, – Какой Дед, какой Санта? Подарки мама с папой покупают. Ты же заказывала фею, вот они и купили.

– Неправда, – одними губами сказала Майя.

– Неправда?! – Марк тоже перешёл на шёпот, – А вот и правда! Я это ещё три года назад узнал. Сам видел, как мама подарки под ёлку прятала.

Майя, открыв рот, с ужасом слушала страшную правду. И слёзы рекой текли по её щекам. Все, на что она надеялась, рухнуло.

– Мама! – закричала она.

– Марк! Ну ты у меня сейчас получишь, – мама вбежала в комнату, – Я тебя зачем сюда посылала?! Опять сестру до слёз довёл!

– Сами вы её довели, – обиделся Марк и ушёл, хлопнув дверью.

– Майечка, девочка моя, что произошло? Кто тебя обидел? – мама присела рядом на кровать, – Я твои любимые блинчики приготовила.

– Каки-ие блинчики? – рыдала девочка.

– С творогом, как ты любишь, – растерялась мама.

– Мама! Ты не понимаешь! Я хотела… Я думала… – голос её срывался, – А это все неправда: Дед Мороз, феи, подарки, Новый год, чудеса… Я так хотела, чтобы вы с папой помирились, – Майя бессильно рухнула на постель.

Мама гладила её мокрые от слёз волосы, вздрагивающие плечики. А девочка плакала, как плачут от самого настоящего горя.

Папа и Марк молча сидели на кухне.

Майя всхлипывала все реже и тише. Наконец, она успокоилась и, кажется, заснула. Мама дотронулась губами до её лба:

– Горячий? Или показалось? Не хватало ещё заболеть. – Мама укрыла её лёгким одеялом и вышла на цыпочках.

– Марк, ты можешь внятно объяснить, что у вас произошло? – спросила мама, – А это что такое? – принюхалась она и, раздраженно открыла форточку на кухне, – Я же просила не курить в квартире.

– А я просил не разговаривать со мной таким тоном, – ответил папа.

– А каким тоном можно говорить, когда даже занавески пропахли табаком.

– Достала уже со своими занавесками.

– С моими? – завелась мама, – Когда мы их покупали, я тебя десять раз спрашивала, нравятся или нет.

Марк молча посмотрел на них, сунул наушники в уши, врубил музыку и пошёл к

себе.

Глава третья

Майя давно, ещё в детском саду научилась лежать с закрытыми глазами так, чтобы никто не заподозрил, что она не спит. В саду это здорово срабатывало. Всех притворщиков быстро вычисляли по дрожащим ресницам, а её, Майю, ни разу.

Из кухни слышались звуки привычной перепалки. Но сейчас голоса родителей звучали очень странно. Они говорили то слишком медленно, как будто специально растягивая слова, то слишком быстро – тогда все звуки смешивались в непонятный вихрь. Но самым несносным было эхо, которое постепенно заполняло всю комнату.

Майя вдруг явственно ощутила, что в спальне кто-то есть. Боясь пошевелиться, она приоткрыла глаза и посмотрела сквозь ресницы и налипшие на лицо волосы. По её комнате нервно ходил какой-то человечек. Хотя нет, человечек должен быть маленьким, пухленьким, добрым. А этот… Да, ростом был меньше Майи, но выглядел, как самый настоящий дядька. Из тех, что ходят с кипой бумажек по квартирам и записывают показания счетчиков. На голове у него была старая потёртая шляпа, из под которой свисали редкие пряди седых волос. Он что-то бубнил под нос и недовольно жестикулировал, искоса поглядывая то в сторону «спящей» Майи, то на настенные часы в виде голубого облака.