Элизабет Рудник - Круэлла

– У тебя на щеке банан, – холодно заметил Джеральд.

Эстелла сняла мусор с лица. Затем прямо на глазах у начальника закинула его в рот. И еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, когда Джеральда перекосило от отвращения. Эстелла не выжила бы на улице, будь она такой же неженкой, как он.

Словно ощутив, что в Эстелле произошла какая-то перемена, Джеральд жестом позвал её следовать за ним в его кабинет.

– Закончи смену, – объявил он первым делом, когда захлопнул за ними дверь. Подойдя к столу, он строго посмотрел на Эстеллу и продолжил: – Ототрёшь мой офис от пола до потолка. После чего сдашь форму и сядешь на автобус до жалкой, ничтожной дыры, из которой ты вылезла.

Эстелла удивлённо вскинула голову.

– Зачем же так грубо? – спросила она. Смекнув, что терять ей нечего, добавила: – Думаю, за этим накрахмаленным костюмом, слишком стягивающим пятую точку, может скрываться добрый человек, который готов дать талантливому самородку ещё один шанс.

Однако, по всей видимости, никакого доброго человека там и в помине не было.

– За уборку! Живо!

Немногим позже Эстелла окидывала взглядом безупречно чистый кабинет Джеральда. Снаружи темнело. Она вдруг вспомнила слова Хораса: «В чём же вся соль?» Скажем так, её не было. Прежде. Но, возможно, она поспешила отмахнуться от этой затеи. Возможно, ей всё-таки удастся извлечь из сложившейся ситуации некоторую выгоду.

Эстелла довольно вздохнула, сняв свою форму и распустив волосы, собранные резинкой. Было приятно наконец освободиться.

Пора взяться за настоящую работу.

Когда Эстелла наконец вышла из кабинета, на небе светила луна, а магазин был пуст. Она направилась к главной части «Либерти», подпрыгивая от всякого шороха, раздававшегося в универмаге после закрытия. Заметив дверь, ведущую к той самой неудачной витрине, она вскрикнула. Бедная, бедная витрина! Но она может её исправить.

Она шагнула в выставочное окно и на цыпочках приблизилась к манекену, который привлёк её внимание днём. Даже в темноте подобранный для него наряд смотрелся чудовищно.

– Не могу же я оставить тебя в таком виде, – сказала Эстелла неподвижной кукле. – Это было бы жестоко.

Сдёрнув с манекена шляпу, Эстелла принялась за работу.

Эстелле снился жуткий кошмар. Она сидела в мусорке, и кто-то не переставая молотил по бокам огромного металлического бака. Бум. Бум. Бум. Снова и снова. Да сколько можно?! Во сне стук становился всё громче и настойчивее. Эстелла открыла рот, чтобы закричать, – и проснулась.

Открыв глаза, Эстелла ахнула. Стук не был частью кошмара. Это стучали Джаспер и Хорас! Они стояли снаружи витрины и смотрели на неё во все глаза,

А с ними – целая толпа зевак, которая с каждым мгновением всё увеличивалась.

«О нет. О нет. О нет!» – подумала Эстелла, поднимаясь на ноги. Должно быть, она уснула, закончив баловаться с витриной. Несмотря на переполнявший её страх, она не могла не улыбнуться. Витрина вышла ослепительной. Она нашла баллончик краски и разрисовала заднюю стену. Чопорное платье одного из манекенов заменила на кожаную куртку в паре с подходящими брюками, другой манекен переодела в неон. Ей даже удалось оживить мебель. Она добавила контрастные фактуры и цвета, которые тем не менее превосходно сочетались между собой. Витрина полностью преобразилась – яркая, смелая, небрежная и провокационная.

Эстелла кусала губу, разглядывая свою работу. Яркое, смелое, небрежное и провокационное – это не совсем про «Либерти». Но это так в духе самой Эстеллы.

Она вся так и светилась от гордости. Она повернулась к манекенам и подмигнула им.

– Ну, как вам такое? Вы выглядите счастливее. – Услышав удар по стеклу, она подняла руку. Джаспер и Хорас подождут. – Выхожу через... – Стук не прекратился. Эстелла оглянулась через плечо и сглотнула. Никакой это был не Джаспер. И не Хорас. А Джеральд. – О нет, – произнесла она. У начальника был взбешённый вид. Вздыхая, Эстелла вышла из витрины. В это мгновение парадные двери «Либерти» распахнулись для покупателей. Толпы народа хлынули в здание, а начальник Эстеллы устремился к ней.

–- Ты! – крикнул он. – Стой там! Я вызываю полицию!

Полицию? Кажется, это уже слишком. Она не сделала ничего плохого (всего лишь исправила модное преступление). Серьёзно, арестовать следовало бы не её, а ту девушку-стилиста. Но начальник Эстеллы, по всей видимости, смотрел на это иначе. Он продолжал кричать про полицию. Эстелла обернулась. Охранники у главного входа уже заметили её и теперь направлялись к ней. А из глубины магазина к ним на подмогу спешили и другие сотрудники. Путь к отступлению ей был отрезан.