X Ньюкомб - Гарфилд

– Кто же не любит свою кошку? – выпалил Гарфилд.

– Если вы любите своих кошек так, как люблю ее я, то вы должны кормить ее только кормом «Киббли».

– А, «Киббли». Хорошая штука. Суховат немного, с лазаньей, конечно, не сравнится, но он важный пункт моей, – тут он похлопал себя по полному животику, – диеты .

– Правда, Привереда? Привереда? Где эта чертова кошка? – хихикал Хэппи.

Вот начинается моя любимая часть программы. Какой-то гений в студии придумал, что можно удержать аудиторию, каждый раз одевая кошку в новый наряд. Потом, в конце сезона, зрители голосуют, и фотографию Привереды в наиболее понравившемся наряде помещают на коробку кошачьего корма «Киббли». Должно быть, ребята из отдела рекламы не спали всю ночь, чтобы придумать это.

Зачарованный мерцанием экрана, Гарфилд наклонился вперед. Привереда – один из тех котов, который всегда хорошо выглядит, – что бы он ни одел, к его черно-белому окрасу подходит все. Что же на нем будет в этот раз?

Тут же на сцену выскочил кот, который принес популярность корму «Киббли». Он был одет в твидовую жилетку и мягкую фетровую шляпу. Привереда погрузил морду в миску с едой, а в это время Хэппи гладил и нежно смотрел на него.

Если бы Джон так сделал, пока я ем, я бы оттяпал ему руку.

Гарфилд услышал за окном шум подъезжающего автомобиля, но прямо сейчас напрягаться не имело смысла. Это было бы неэффективно. Он продолжал смотреть, как Привереда опустошает миску хрустящего питательного «Киббли».

Морда этого кота везде: в телевизоре, в книгах, на футболках – везде. И кому нужно столько внимания?

Услышав поворот ключа в замке, Гарфилд навострил уши. Хорошо, вот теперь как раз пора показать Джону, как я взбешен, что он ушел из дома. Может, мне выщипать его зубную щетку? Или разорвать рулон туалетной бумаги на мелкие кусочки? Если только от не...

Да! Вот он, характерный легкий шорох источника всех хороших вещей – сумки с покупками. Джон как раз проходил в дверь.

Прощаю все. Добро пожаловать домой.

– Гарфилд, прочь с моего кресла, – сказал Джон, убирая оттуда блюдо из-под пирога и стряхивая крошки.

Это мое кресло, а ты просто иногда сидишь в нем. К тому же я терпеть не могу тот бордовый бархатный диван. Но все же мне надо посмотреть, что ты принес из магазина, поэтому твое желание исполнится. Гарфилд легко спрыгнул на пол и побежал на кухню.

– Молодец! – сияя, сказал Джон и аккуратно поставил сумки на кухонный стол. Он что-то напевал про себя, пока шел к холодильнику, чтобы положить туда свежий сыр.

Воспользовавшись удобным случаем, Гарфилд, испытывая прилив сил от вида свежей еды, обнюхал сумки. Он встал на задние лапы, чтобы лучше рассмотреть содержимое сумки, и полностью засунул в нее голову.

Бабах! Четыре упаковки замороженной лазаньи рухнули на пол, а следом за ними и Гарфилд. Когда он дотронулся лапой до одной из коробок, он услышал, как по телевизору Хэппи Чэпмен, завершая передачу, прощался со зрителями: «И помните... будьте с Хэппи!»

Я счастлив, когда ты со мной, нежная смесь томатной пасты, сыра «Рикотта», мясного фарша и спагетти. Гарфилд с любовью напевал коробкам, которые покрылись капельками воды не то от страха, не то от жары.

Джон слишком хорошо знал это выражение кошачьей морды.

– Даже и не думай об этом, Гарфилд, – сказал он устало, глядя на кота сквозь полузакрытые веки. – Эта моя еда.

Сказав это, Джон ногой оттолкнул Гарфилда от коробок и пошел обратно к машине за остальными сумками.

Гарфилд сконфуженно сидел в дверях. Он глядел в телевизор, где преданный Хэппи обнимал Привереду. «Для моего маленького друга мне ничего не жалко», – говорил мужчина в панаме.

Мне никогда никто не говорит: «Для моего маленького друга мне ничего не жалко». Мне твердят только: «Даже и не думай об этом». Почему Джон не может быть таким, как Хэппи Чэпмен? Бьюсь об заклад, Хэппи пользуется успехом у женщин.

Изнемогая, Гарфилд глядел на лазанью, пока по телевизору Хэппи Чэпмен и Кристофер посылали публике воздушные поцелуи на прощание.

Через мгновение в высоком здании со шпилем в большом городе ассистент режиссера сказал: «Съемка окончена». Улыбка исчезла с лица Хэппи, как только камера выключилась. Затем он так оглушительно чихнул что другие наверняка подумали: «Ничего себе!»

– Убери это от меня, Уэнделл, – фыркнул Хэппи, швыряя Привереду своему помощнику. – Проклятая аллергия. Где, черт возьми, мои таблетки?