Альберт Иванов - Привидение для Хомы и Суслика

Суматошную курицу вихрь не отпустил. Она вела себя неспокойно. Так и помчал её в далёкую даль.

- Ну, знаешь! - сказал Хома, проводив её взглядом. - Я предупреждал: полегче со своим настроением.

- Я т-тебя п-понарошку пугал, - запинаясь, оправдывался Суслик.

- А если б взаправду? Видал, как вышло!.. Нет-нет, всё хорошо, очень хорошо, - испуганно спохватился Хома, - я не сержусь, не сержусь.

Он даже улыбнуться пытался. А глазами так и сверлил непутёвого Суслика. Летуна.

Трудно с ним, Сусликом. Не понимает, что с любым, особенно огромным, открытием надо осторожным быть. Очень. А иначе на небо взлетишь!

Но и то хорошо: после того полёта Суслик переменился. Всё реже стал срывать своё дурное настроение на других. Чаще улыбался и смеялся.

И главное, меньше пугался и никого не пугал. Помнил: как аукнется, так и откликнется.

Много загадок на свете.

Хома вечно Суслика удивлял.

Разве других своих друзей удивишь: Зайца-толстуна или старину Ежа? Зайца ничем не проймёшь, потому что он толстун. А Ежа ничем не взбодришь, потому что он старый.

Зато Суслик - всегда худющий и молодой. На полгода моложе Хомы. Значит, отсталый, на полгода отстал. Ему ещё удивляться и удивляться, пока не надоест - Хоме его удивлять.

Так вот. Странным вдруг делом Хома занялся. Загадочным.

Заметил Суслик, что иногда, в хороший денёк, Хома стал непонятно зачем в разные места тайно похаживать. То к ручью, то к роще, то к полю. Встанет там неподвижно и глядит куда-то. А то иногда и на лугу, недалеко от дома, внезапно застынет. Прямо перед своими глазами рамочкой пальцы сложит, будто фотографирует. И смотрит, смотрит…

Поначалу Суслик подумал: «Может, высматривает, нет ли какой опасности?»

Да нет, непохоже. Когда опасность высматривают, ладонь козырьком над глазами тревожно прикладывают. А не рамочкой пальцы спокойно складывают.

Но потом узрел Суслик и вовсе странное. Хома незаметно втыкал колышки в тех местах, где чаще всего останавливался.

Суслик его расспрашивать не стал. Сам решил во всём разобраться. Следить начал украдкой.

Уйдёт Хома с облюбованного местечка, Суслик тут как тут. У колышка. Сложит тоже пальцы рамочкой и глядит в ту сторону, куда Хома глядел.

Ничего там нет интересного! То пегая Коза на другом берегу ручья, то франтоватый Дятел на сосне, то невзрачный Жаворонок в небе. А то и одинокая берёза на лугу. Ничего больше в рамочку не попадает!

Наконец не выдержал Суслик. Пристал к Хоме:

- Что ты повсюду высматриваешь?

- А-а, заметил? - недовольно протянул Хома. - Не скажу! - выпалил он.

- Почему?

- Украсть могут, - шёпотом ответил Хома. И огляделся по сторонам.

- Что - украсть?

- Мало ли что! Недавно белые грибы унесли с одной моей карта… - Хома зажал себе лапами рот, чтобы не проговориться.

- Кто унёс? - совсем опешил Суслик.

- Белки унесли.

- Откуда?

- Не скажу, - повторил Хома. - Чем меньше об этом знают, тем лучше.

Но надо ещё и Суслика знать. Чем больше от него скрывают, тем настойчивей он становится. Расскажи да расскажи!

- Чего пристал, как с ножом к горлу? - негодовал Хома.

- Неужели ты …этого хочешь? - ахнул Суслик и зловеще прищурился. Так его любопытство разобрало!

Хома вздрогнул. И опасливо взглянул на своего лучшего друга.

- Не ожидал я такого от тебя.

- И я не ожидал от тебя такого, - заныл Суслик.

- Ладно, скажу тебе по секрету, - понизил голос Хома. - Я собираю - картины.

- Чего-о?

- Того! Только настоящие, а не нарисованные.

- Настоящие?

- Ну, живые.

- Живые?

- Настоящие! - гордо сказал Хома. - Помнишь, к нам на луг художник-бородач ходил?

- Помню.

- Что он рисовал?

Суслик наморщил лоб:

- Луг, ручей, рощу…

- А поточнее?

- Поточнее не могу, я могу только приблизительно. Ты приблизь ко мне те картины, тогда точно отвечу, - с достоинством сказал Суслик.

- Сейчас приближу, - пообещал Хома.

Суслик на всякий случай отступил:

- Не приближайся!

- Ты что? - усмехнулся Хома. - Пошли-пошли, я тебя к моим картинам приближу.

Привёл он его к ручью, поставил возле колышка. Указал направление. Глядеть приказал.

- Ну? - приподнято произнёс Хома. - Что мы видим?

- Не знаю, что ты видишь, - пробурчал Суслик, - а я, кроме Козы на том берегу, ничего не вижу.