Хатка Бобра - Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

— Средний — это хорошо, — решили мужики. — Большого-то нам и не надобно, а маленький покупать обидно… А парусов на нем много?

— А вам сколько надо?

— Да нам бы и одного, пожалуй, для начала хватило — мы не очень умеем с парусами-то.

— Эх, везет вам: как раз один парус и есть.

— А весла?

— Весел — сколько хотите. Мало будет, я вам еще принесу. Говорю же: корабль наилучший. Я его грузину одному знакомому чуть не продал, вот прямо сейчас продавать иду — но землякам, конечно, уступлю. Вы мне больше нравитесь, потому что вы такие на вид… глу… то есть… смелые.

— А чем плату берешь? — поинтересовался Веприк. — Серебряными монетами греческими возьмешь?

— Ишь ты! — жадно потер ладошки Лиса и покрутил хитрым носом, словно вынюхивая, не пахнет ли от русских покупателей чем-нибудь побогаче серебра. — За такой корабль золотом платить надо!

— Нету у нас золота, — смущенно сказал Добрило. — Вот — есть плащи меховые, драгоценные!

— Знатные плащи! — одобрил Лиса, погладив черно-бурый мех. — А еще что у вас есть?

Березовцы переглянулись и пожали плечами.

— Верблюды! — сказал вдруг Веприк. — У нас есть волшебные верблюды дивной красоты и большого ума, подаренные самим богом Велесом.

Добрило толкнул его и нахмурился. Мальчик ответил своему большому другу умоляющим взглядом и бортник, скрепив сердце, промолчал.

— Интересно взглянуть! — заявил Лиса.

Березовцы привели его на двор к Мирославу и познакомили с недовольными таким оборотом событий Плюнькой, Горбаткой, Белкой, Гляделкой и Сопелкой. У Лисы даже спина вспотела — так ему захотелось заполучить прекрасных белоснежных животных.

— Насмотрелся? — сердито поинтересовался Добрило. — Показывай теперь свой товар!

Березовцы собрали вещи и отправились покупать корабль. Жалко, Мирослава дома не оказалось.

«Будь что будет, — думал нахальный торговец. — Сейчас я им такой товар покажу — до смерти не забудут. Главное — наврать побольше.»

На его счастье на берегу было по-прежнему безлюдно.

— Вот, пожалуйста, — с гордостью предложил Лиса, махнув рукой в сторону самого большого корабля, нос у которого был изготовлен в виде головы свирепого дракона.

— Такой огромный? — испугался Веприк.

— Ну, не то чтобы огромный, — поправился Лиса и показал поточнее: у борта морского великана, полузарывшись в песок, валялся кверху дном совсем маленький кораблик, а вернее — рыбацкая лодка. Старая, грязная, гнилая, облепленная ракушками лодка.

— Это что такое? — возмутился бортник. — Это вошь какая-то, а не корабль!

— Сами сказали: большого вам не надобно! — огрызнулся хитрый торговец. — Вы знаете, как быстро она плыть может? Не знаете, а уже обидеть хотите! Быстрее этой уроди… красавицы морской ни одно корыт… корабль то есть ни один не плавает! Я ей даже имя дать хочу, как родному человеку… какое же имя-то я ей дать хочу? Было же в голове хорошее слово — птица наша с вами русская народная так называется, быстрая такая и гордая… ну как же?

— Курица, — подсказал Веприк с недружелюбием разглядывая торговца.

— Ах да! Вот! Разве можно судить о корабле, когда он лежит на суше? Дайте, дайте ей море и вы удивитесь без меры, когда моя Курица полетит быстрее ветра!

— Удивимся, можешь не сомневаться, — кивнули мужики, пряча улыбки.

Веприку в бок толкнулся чудин локоть и он обнаружил, что его болтливый и юркий товарищ занят каким-то неясным делом: дергается, хмурится, тихо машет руками и шипит.

— Кыш, глупая, — шептал Чудород, грозя лодке, стараясь, чтобы его не услышали соседи. — Лети отсюда, а то суп из тебя сварю.

Лодка Чуди не боялась и мирно догнивала на родном берегу, намереваясь в ближайшее время рассыпаться в труху. Веприк подтолкнул бортника и указал на Чудю.

— Знак! — прошептал вдруг бортник.

На дырявом лодочном дне охорашивалась ручная тетерина голубка. Она приветливо посмотрела на людей и пару раз кивнула, словно говорила: не сомневайтесь, корабль наилучший. Потом ножка у нее провалилась в гнилую дыру между досок и птичка перепорхнула повыше. Там она, как ни в чем не бывало, продолжала кивать и подмигивать.

Веприк с Добрилой озадаченно посмотрели друг на друга: знак, конечно, был добрым, но не ошиблась ли ладушкина птичка? Не села ли мимо их корабля? Много ли она в мореходстве понимает — лучше бы хоть гусь прилетел.

Ветер, свистевший между бревен, дернул мужиков за полы.

— Берите лодку и поехали! — услышали они голос Стрибога. — Для меня, всемогущего, нету разницы, какой корабль нести!