Ирина Токмакова - Ростик и Кеша. Повесть-сказка

- Ну, быстро, чтобы всё съели - и умываться!

- Уже три часа. А вдруг он заблудился?

- Елизавета Елизаровна, ну где тут можно заблудиться! Три сосны, да три берёзы, да луг до самой реки - всё видео… Паршивец!

- Боже мой, как же я забыла про реку! А вдруг он упадёт в воду?!

- Пойдёмте сходим к реке. Там паром, люди, спросим… Вот паршивец!

- Я с ума сойду!

- Вы давно здесь?

- Давно, дамочки, давно. Некому ездить - в поле работают. Работа есть работа.

- А мальчика не видели тут?

- Рыбу ловил тут какой-то.

- Да нет, маленького, шесть лет.

- А кто его знает!

- Ну, а… скажите, умоляю вас… тут… никто… не утонул?

- Как же, утонул.

- Что?!

- Когда?

- Да вот когда я ещё пацаном был, в тридцать восьмом году, что ли… Мужик один утопился, вроде как тронутый.

- Зачем же вы так испугали нас?

- Алло!

- Дежурный слушает.

- Это пореченская милиция?

- Да.

- У нас пропал ребёнок.

- Что?

- Ребёнок.

- Какой ребёнок? Откуда вы звоните?

- Это детский сад льнокомбината.

- Попрошу подробнее! В котором часу? Приметы?

- А он не… Мы боимся, что утонул.

- Нет, сегодня несчастных случаев на воде не зарегистрировано. Так, я вас слушаю.

- Мария Васильевна, вы. Говорите вы, я не могу, я с ума сойду!..

- Ну, что они сказали?

- Сказали, будут искать, позвонят… Вот паршивец!

- Кто? Милиционер?

- Да при чём здесь милиционер! Милиционер очень вежливый.

- Кого же вы ругаете?

- Харитонова ругаю. И оставила-то всего на один час. Не разорваться же мне! Дуся обещала присмотреть. Она и заходила к нему. А потом обедом занялась. Запереть надо было его!

- Мария Васильевна, а что, если…

- Что?

- Что, если он вздумал домой?

- Да с чего бы это? Парень с трёх лет в саду. Никогда ему ничего такого в голову не приходило.

- Может быть, позвоним родителям?

- Так они же на работе.

- На льнокомбинат позвоним.

- Да зачем это? Мать треногу поднимет. А он, может, сейчас явится.

- Вы думаете? Вы думаете?

- Я пойду погляжу ребят. Вроде спят все. И в изолятор ещё схожу.

- Это кто там не спит? Павлик?

- Мария Васильевна, а Ростик нашелся?

- Он не терялся. Спи, Павлик.

- Мария Васильевна, а где он?

- В изоляторе. Спи.

- А его скоро в группу переведут?

- Не мешай ребятам, Павлик, спи.

- Сплю.

- Ну что, ласковый, хозяина потерял?

Лейтенант Грошев погладил Кешу по голове.

- Я смотрю, что ты всё от забора к забору бегаешь. Ищешь кого?

Кеша поглядел на него недоверчиво и побоялся ответить: поймёт или не поймёт, неизвестно ещё.

- Ты здоров? Нос прохладный. Значит, здоров. Вроде бы ты расстроен чем-то, а? Зовут-то тебя как?

- Кеша, - решился ответить Кеша.

- Кеша? Хорошо тебя назвали.

Кеша поднял глаза на лейтенанта Грошева. Потом Кешин хвост качнулся и быстро-быстро замелькал в воздухе. И наконец весь Кеша - от хвоста до кончика чёрного влажного носа - наполнился радостью. Понимает! Кешины слова не кажутся ему пустым, бессмысленным лаем.

- А я в милиции работаю. Я - лейтенант Грошев, - назвал себя Кешин собеседник. - А ты где живёшь?

Ну где может жить бездомная собака, которая то к дело переходит от надежды и отчаянию? И Кеша, испытывая полное доверие к лейтенанту Грошеву, как, например, к Глебу или Ростику, рассказал ему свою короткую собачью жизнь.

- Потерялся, говоришь?

- Потерялся, - подтвердил Кеша. - Надо его найти. Он без меня обязательно заблудится. Ростик - он дороги сам не знает.

- Да… - задумался лейтенант. - Ну, вот что, ласковый, тут я с одним заявлением разберусь, мой этот участок теперь, понимаешь? Словом, работу кончим, тогда и приятеля твоего поищем. Может, к дедушке Колдырю сходить? У него вечно ребятня толкается, точно там не смолокурня, а пасека.

Кеша не успел спросить, что это - смолокурня или пасека. Откуда-то издалека раздался крик, слов нельзя было разобрать, но было ясно, что это крик какой-то неприятный.

Лейтенант Грошев и Кеша пошли на голос. Быстро прошли узким проулочком между двумя заборами и оказались у маленького круглого пруда. На пруду, недалеко от берега, плавали гуси. Они держались стайкой. Время от времени заводили разговор ржавыми голосами. На берегу тётя Нора и Ариадна ракетками кидали друг другу теннисный мячик. А кричала та самая тётка с парома, которая назвала Кешу самым ненавистным ему словом Развелитутсобак. У тёти Норы были каменное лицо, у Ариадны - испуганное. Теннисный мячик говорил: пок-пок-пок.