Жорж Санд - Бабушкины сказки

Наконец мы прибыли в Пагам, город, протянувшийся на четыре-пять миль вдоль реки. Долина дворцов, храмов, пагод, вилл и садов так поразила меня, что я остановился, словно хотел спросить своего магаута, не сон ли это. Он не меньше моего был озадачен и, потрепав меня по лбу, сказал:

«Вот твое царство. Забудь леса и джунгли; теперь ты в мире золота и алмазов!»

Действительно, это был волшебный мир. Тысячи храмов и пагод сверху донизу сверкали серебром. Буддизм пощадил памятники прежней религии, и потому храмы отличались большим разнообразием. Это были массивные здания, одни приземистые, другие высокие, как остроконечные пики. На некоторых были огромные колоколообразные купола. Поверх часовни иногда виднелось огромное белоснежное яйцо в золотой оправе. Длинные крыши, одна над другой, были укреплены на резных столбах, вокруг которых извивались сверкающие драконы, и их чешуйки из разноцветного стекла казались драгоценными камнями. Другие крыши зеленого, синего, красного цвета, расположенные по этажам, постепенно уменьшаясь кверху, заканчивались золотым шпилем с хрустальной головкой, которая сверкала на солнце, как гигантский бриллиант. К некоторым из этих зданий вели лестницы в триста – четыреста ступеней с ослепительно-белыми террасами, которые, казалось, были выточены из цельного куска прекраснейшего мрамора. Целые горы как будто одеты были белым кораллом и перламутром. На крышах и выступах многих строений виднелись чудовищные деревянные фигуры, покрытые позолотой и эмалью; они как будто стремились броситься в пространство. В других местах были совершенно ажурные бамбуковые постройки изумительной работы. Здесь выражалась причудливая фантазия, расстилались безумные богатства. Мрачное величие больших черных монастырей в древнем стиле оттеняло блестящие современные постройки. Теперь от этого великолепия не осталось и следа; тогда же оно представляло волшебный сон, восточную сказку, проведенную в жизнь искусством человека.

У городских ворот нас встретил царь со всеми своими придворными. Он сошел с лошади, чтобы мне поклониться. Затем меня отвели в особое здание, чтобы надеть церемониальный костюм, который царь привез в большом кедровом сундуке с инкрустациями, на самом красивом и нарядном из своих слонов. Однако я совершенно затмил этого роскошного подчиненного, когда появился в своем парадном облачении. Раньше всего Аор меня вымыл и тщательно надушил. Затем меня покрыли длинными красными полосами, затканными золотом и шелком; они изящно драпировались на моем теле, не скрывая красоты моих форм и моей священной белизны. Голову мне покрыли тиарой из красного сукна, усыпанной крупными бриллиантами и удивительными рубинами; на лоб мне повязали девять ниток драгоценных камней, так как это священное украшение предохраняет от влияния злых духов. На переносице у меня блестел полумесяц из самоцветных камней и золотая пластинка, где обозначены были все мои титулы. К ушам моим были привязаны серебряные кисти чудной работы, а в мои ослепительно-белые клыки продеты были золотые кольца с изумрудами, сапфирами и бриллиантами. Два больших щита из массивного золота покрывали мои плечи; наконец, красная подушка была положена мне на шею, я с радостью увидел, что мой милый Аор облачился в белый шелковый саронг, вышитый серебром, одел тонкие золотые браслеты на руки и ноги и повязал голову тончайшей белой кашемировой шалью. Он тоже умылся и надушился. Аор был стройнее бирманцев; цвет лица у него был смуглее и глаза красивее. Он еще был молод, и когда я увидел, что для управления мной ему дали палочку, усыпанную жемчугами и рубинами, то почувствовал гордость и с любовью обнял своего друга. Ему хотели дать бамбуковую лесенку, по которой обыкновенно всходят на слонов и которую затем привязывают к седлу, чтобы иметь возможность таким же способом сойти вниз. Я отбросил эту эмблему рабства, лег и вытянул голову так, что мой друг мог сесть, не потревожив моего одеяния. Затем я встал, такой гордый и внушительный, что сам царь был поражен моей осанкой. Он заявил, что еще никогда такой благородный, красивый, священный слон не охранял благополучия его империи.

Наше шествие до моего дворца продолжалось больше трех часов. Земля была усеяна зеленью и цветами. Через каждые десять шагов стояли курильницы, распространявшие приятное благоухание. Царский оркестр играл одновременно с моим. Прелестные баядерки, танцуя, шли впереди. Из каждого переулка, примыкавшего к главной улице, выходили процессии представителей знати. Они подносили мне новые подарки и следовали за мной в две шеренги. Воздух, наполненный синеватым дымком курений, оглашался музыкой, которая покрыла бы собой раскаты грома. Все дома были украшены очень богатыми коврами и дорогими тканями. Многие здания были соединены легкими триумфальными арками из тростника, сделанными с удивительным изяществом. С высоты этих ажурных ворот невидимые руки бросали на меня благоухающий снег жасмина и померанцевых цветов.