Вероника Батхен - Сказки с крыш

Не прошло и недели, как деньги действительно пришлось возвращать. И ни у кого их, конечно же, не хватило. Толстячок покачал головой, сказал непонятное слово «проценты», но потом смилостивился. И согласился брать натурой — не у всех и не все конечно же. Чудные пирожные и лакомые булочки, изящные игрушки и тонкие кружева — да, пожалуйста. А волшебные сказки, ловцы снов и картонные лошади даже даром никому не нужны.

На крыше закипела отчаянная работа. Окна покрылись пылью, лестница заржавела, флюгер больше не смазывали, бальные залы вконец опустели. Принцы и феечки трудились, не покладая рук, чтобы расплатиться с толстячком, но почему-то оказывались должны всё больше. Никто теперь не смеялся над потешными котятами и солнечными зайчиками, не подбрасывал мяч, не наигрывал на скрипках или свирелях.

А вот ссоры и брань стали обычным делом. Соседи перестали ходить друг к другу в гости, делиться лакомствами, пить чаек или кофе. Немногие счастливчики, у которых деньги ещё оставались, тоже сидели дома — а вдруг придется потратить лишнюю монетку. И прятали свои сокровища в банках, склянках, кастрюлях и ящиках для цветов.

К банной феечке совсем перестали ходить — сперва её сочли чудачкой за то, что она не берет денег, потом жителям крыши стало не до мыла и веников. Она сидела одна в пустой бочке и парилась, парилась, парилась. Ей стало до невозможности грустно — стать бы чайкой, промчаться над парусами серебристого корабля и приземлиться на неизвестный остров… Но феечки своих не бросают.

Когда толстячок появился на крыше в следующий раз, он совершенно преобразился. Стал выше ростом, приосанился, разрумянился, сменил черный костюм на роскошный камзол и штаны с галунами.

— Дорогие мои… назовем вас друзья! Давайте устроим го-ло-со-ва-ни-е! Вы е-ди-но-глас-но выберете меня своим Королем и Императором Всея Крыши, а я прощу вам долги и дам каждому по одной… нет по две монеты. И закачу пир на весь мир! И устрою бал в честь коронации! И женюсь на самой красивой феечке — вы же не откажете своему Королю в такой малости?

Принцы и феечки переглянулись, понурили головы, но делать было нечего.

И го-ло-со-ва-ни-е началось. Довольный толстячок показывал, где расписаться «за», выдавал плату и с пристрастием рассматривал феечек. Крысы возмущенно пищали из всех щелей, но их никто не слушал. Галочка-подпись, галочка-подпись, галочка — не умеете, ставьте крестик.

Предпоследней оставалась Хозяйка Лавки ненужных вещей. Она подошла к столу медленно, опираясь на трость с головой собаки, посмотрела в бумажки, тряхнула седой гривой — и, брызнув чернилами, вывела «ПРОТИВ» на всю страницу.

— Да как ты смеешь! — разозлился толстячок. — Против коллектива идешь, самой умной себя возомнила? Голосуй правильно!

Хозяйка повернулась спиной и пошла прочь, неторопливо покачивая пышными юбками.

— Эй, принцы! — зычно рявкнул толстячок. — Я ваш Коррроль! Я приказываю — взять её! Под арест! В каталажку!

Один-два принца чуть-чуть подались вперед, но и шагу не сделали.

— Я заплачу! Сто монет! Слышите — сто монет!

Принцы задумчиво переглянулись. И неизвестно, что бы победило — совесть или алчность… но банная феечка не стала ждать.

— Мне не нравятся твои игры, — заявила она голоском, дрожащим от гнева. — Уходи прочь с нашей крыши!

— А вот и не уйду! — фыркнул толстячок и показал феечке противный желтый язык.

— А вот и уйдешь! — топнула ногой феечка!

— А вот и нет!

— А вот и да!

— А вот и ой-пуфф-пафф-пшшшшшш…

Разозленная феечка вылила на толстячка целую шайку хорошей горячей воды — она была начитанной феечкой и помнила разные сказки. Толстячок захрипел, забулькал, задрожал — и вдруг расползся большой-пребольшой грязной лужей.

В середине оказалась скомканная тускло-желтая бумажка.

— Надо же, рубль, настоящий советский рубль, — удивилась Хозяйка Лавки ненужных вещей. — Удивительно бесполезная вещь. Пригодится!

Она сунула бумажку в карман и величественно удалилась. В тот же миг монеты потускнели, заржавели, покрылись патиной, а кое-какие и вовсе рассыпались.

Но принцы и феечки не стали об этом жалеть. Прокричав троекратное «ура» банной феечке, они станцевали крышную джигу-дрыгу, да так весело, что даже в первом этаже дома прыгала люстра. А потом… конечно же, пошли в баню. И долго-долго мылись, парились, хлестались вениками и соскребали с себя наросшую грязь.

Одного раза конечно же не хватило — до самой весны банная феечка трудилась, не осушая маленьких ручек. И только к марту на крыше наконец стало чисто.