Корнелия Функе: Потилла

– Раз уж вы не боитесь даже дуплинга, – продолжала фея, – то наверняка не откажетесь сопровождать меня в лес на разведку, ведь так?

– В лес? Конечно! – сказал Артур и тотчас пожалел об этом. Но ему очень хотелось, чтобы Потилла ещё какое-то время считала его отважным.

– О, благодарю вас, магистр Артур! – воскликнула фея. – Вы принесли моему сердцу истинное облегчение. Теперь я спокойна и могу что-нибудь съесть. – Она стянула с хлебца кусок сыра и принялась его обкусывать. – Жалко, что вы отказались от молока! – сказала фея в промежутке между двумя кусочками.

– Я ненавижу молоко, – скривился Артур и взял себе хлебец с ветчиной, хотя обещание, данное ей, камнем лежало у него в желудке.

– Ну а я люблю молоко! – сказала Потилла. – Помните об этом в следующий раз.

– Запомню, – рассеянно кивнул Артур: мыслями он был совсем далеко. – Послушай, Потилла, ты же мне совсем не рассказала, что, собственно, произошло в лесу перед тем, как я тебя нашёл. Мне бы хотелось это знать, прежде чем…

– О, понимаю, – перебила его Потилла. Она как раз пыталась оторвать кусочек от хлебца. – Ну, не так уж много я сама об этом знаю. Помню только, что в вечерних сумерках танцевала среди моего народа, когда это дурно пахнущее существо прыгнуло на своих кривых ногах прямо в нашу гущу. Я только успела поднять руки, чтобы заколдовать его волшебным заклинанием, как он схватил меня своими лапами – и я лишилась чувств. Это было ужасно! – Маленькая фея потрясла головой и вздохнула. – Что это за существо, магистр Артур? Откуда оно взялось? И почему так коварно напало на меня и мой народ? Ему было известно, что в первую очередь нужно устранить королеву и что без неё народ беззащитен. Чудовище забрало мою шапочку и к тому же знало о волшебстве вьюнка вероники вместе с чулком. – Фея опять вздохнула. – Ему слишком много известно о нас. А мне о нём – ничего. Ничего, ничего, ничего!

– Но если ты снова пойдёшь в лес, – сказал Артур, – то он опять засунет тебя в чулок.

– Нет, нет, нет! – замотала головой Потилла. – Он обвёл меня вокруг пальца, но сделать это второй раз ему не удастся! С вашей помощью я верну мою шапочку, так подло им похищенную, и тогда прогоню это чудовище навеки из нашего леса!

На дворе уже стемнело. Артур встал и включил ночник. «С вашей помощью!» К счастью, фея не знала, что ему было совсем худо от страха.

Он выдвинул ящик ночного столика и постелил на его дно салфетку тёти Эльсбет, связанную крючком.

– Здесь ты можешь спать, – сказал Артур и ещё положил туда подушечку для иголок: под голову Потилле.

– О, благодарю вас! – воскликнула Потилла. – Но феи не спят.

– Никогда? – удивился Артур.

– Никогда.

– Как практично! – пробормотал Артур.

– Но я всё-таки рада маленькой подушечке, которую можно положить на подоконник, – сказала фея.

– Это не проблема, – ответил Артур. И спросил как можно непринуждённее: – И когда ты собираешься отправиться в лес?

– О, скоро! – сказала фея и попросила посадить её на подоконник. – Но перед этим мне нужно обдумать ещё кое-что. И ночь для этого – самое подходящее время.

Она задумчиво смотрела в темноту.

Артур разделся и лёг в постель.

– Спокойной ночи, – сказал он и выключил свет.

– Хорошего сна, магистр Артур! – ответила фея.

Но Артур ещё долго лежал в темноте не сомкнув глаз. А когда наконец заснул, ему приснились огромные чулки и близнецы с кривыми ногами.

Стояла ясная ночь. В комнату через окно падал лунный свет. На кровати виднелись только растрёпанные волосы Артура.

Потилла прислушивалась к его дыханию, пока не убедилась, что он спит. Тогда она подняла руки и прошептала:

И мягко, словно от лёгкого дуновения ветра, окно открылось. Потилла села на край подоконника, свесив ноги наружу. Под её ступнями был жёлоб для стока воды с крыши.

Она вздыхала и смотрела вдаль, в сторону леса. Напряжённо вслушивалась в шёпот листьев, но так и не узнала ничего нового о своём народе. И тогда фея тихонько запела:

Какой-то хриплый голос послышался в лесу. И снова стало тихо. Потилла терпеливо сидела и ждала.

Наконец она различила мощные взмахи крыльев. Чья-то тень заслонила звёзды, и крепкие когти вонзились в подоконник.