Корнелия Функе - Потилла

– И всё равно это будет для вас опасно.

– Смертельно опасно! – поддакнул Артур. – Это может превратить нас, например, в кучку пыли.

– Ну и подумаешь! – воскликнула Эстер. – Не можем же мы отпустить её одну к этому извергу. Отправимся с ней, и это не обсуждается. Так ведь, Артур?

– Конечно… Не обсуждается, – пролепетал Артур. А что он ещё мог сказать, не выдав при этом свою трусость? Да ещё перед Эстер! Уж лучше ему превратиться в кучку пыли.

– Ну хорошо, – вздохнула Потилла. – Как хотите. Я уже слышала, что люди временами очень легкомысленно обращаются со своей и так короткой жизнью. Уже завтрашней ночью на небе покажется полная луна. Так что будьте готовы.

– За освобождение холма фей! – воскликнула Эстер, взяв за руки Артура и фею. – И за троих заговорщиков!

Потилла засмеялась.

У Артура сердце от страха ушло в пятки.

Ужин прошёл отвратительно.

Бен и Бруно забрасывали Артура хлебными шариками, тётя Эльсбет ядовито прошлась по родителям Эстер, а дядя Курт спросил у Артура, какие у него оценки в школе.

В конце концов Артуру стало невмоготу. Он изо всех сил зевнул и, пожелав всем спокойной ночи, улизнул с Потиллой из столовой. Устало поднимаясь по лестнице, мальчик, вдруг споткнувшись, во весь рост растянулся на ступенях. С проклятием поднялся и ощупал себе лоб. Непременно вздуется шишка. К счастью, Потилла отделалась испугом.

Только тут Артур заметил, обо что он споткнулся. Над третьей ступенькой была натянута тонкая бечёвка, а двумя ступенями выше лежал листок, на котором большими буквами было написано: «ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ». Артур смял бумажку и швырнул под дверь близнецов. Потом взбежал наверх в свою комнату и так хлопнул дверью, что со стены слетела одна из застеклённых фотографий мальчишек. К счастью, упала она на кровать.

Артур, разъярённый, подставил стул к двери – спинкой под ручку, чтобы на неё никто не смог нажать.

– Идиоты! – рычал он. – Негодяи!

Потом, немного успокоившись, снова повесил фотопортрет на стену. Снимок был сделан во время занятий с парусом. Артур слишком хорошо помнил, как кузены привязывали его тогда к портновскому манекену тёти Эльсбет и пробовали на нём все виды морских узлов.

Он отнёс Потиллу на подоконник и посмотрел в окно на тёмный лес.

– Жуть! – пробормотал Артур.

– Дайте мне волшебные волосы, – попросила Потилла.

Он осторожно достал из кармана брюк волосы Эстер:

– Неужто к завтрашней ночи шапочки уже будут готовы?

Фея кивнула:

– Это нетрудно. У меня проворные пальцы, а с некоторыми приёмами волшебства дело пойдёт вдвое быстрее.

Расправляя «пряжу» и раскладывая её на подоконнике, она тихонько бормотала:

– Потилла, – спросил Артур, – а почему нам надо идти в лес обязательно ночью?

– Ну, потому что мы, феи, ночами сильнее, чем в другое время, – ответила Потилла. – Особенно ночами полнолуния. А почему вы спрашиваете?

– Ах, да просто так, – пролепетал Артур. Он достал из своего рюкзака книжку и плюхнулся на кровать.

– Вы боитесь темноты, не так ли? – Потилла насмешливо подняла тонкие брови. – Многие люди боятся ночи. Вы тоже, магистр Артур?

– Да.

– Ну, это чрезвычайно глупо с вашей стороны, – сказала Потилла. – Мы, феи, любим ночь! Ночью слышно, как дышит земля. Звёзды танцуют на небе. А луна рассказывает о начале мира. О, ночь прекрасна! – Потилла снова склонилась над своим рукоделием. – А что вы читаете, Артур? Может быть, что-то про фей?

– Нет. Про неопознанные летающие объекты и про марсиан.

– Ага. – Потилла напрягла лоб от усилия. – А что это за существа?

– Я не могу читать, когда ты со мной разговариваешь.

– Ах, Артур, прошу вас! Мои пальцы заняты, а голове ужасно скучно. Почитайте мне вслух что-нибудь об этих мартемьянах, хорошо?

– Они называются марсианами. – Артур помотал головой. – Но тебе это точно будет неинтересно!

– Нет! Прошу вас, почитайте.

Была уже почти полночь, и Артур зевал так часто, что не мог прочитать вслух ни слова. На коленях у Потиллы к тому времени лежала одна рыжая шапочка, у которой не хватало только острой верхушки.

– На сегодня хватит! – снова зевнул Артур и захлопнул книгу. Он устало стянул с себя одежду, которая всё ещё была в репьях из старого леса, и надел пижаму.