Народные сказки - В Стране Светлого дня [Чувашские народные сказки]

— Ишь чего захотел! — зашумел царь. — Родник этот только и есть один на всем белом свете. Целебной воды дает не больше десяти наперстков в год. В давние времена запрет положен: ни капли из нашего царства не выпускать. Проси чего хочешь иного.

— А иного мне ничего не надо.

Царь перечить больше не стал и повел Ивана в дальний конец сада. Там под деревом врыта в землю небольшая серебряная чаша. Открыл царь крышку, и увидал Иван: на дне чаши плещется и пузырится живая вода.

Царь сам зачерпнул воды, подал Ивану маленький пузырек.

— Ступай теперь поужинай и ложись спать, а завтра я тебя с честью домой отправлю.

Промолвил царь так, а сам думает: «Не топтать тебе зеленой травы, сегодня уснешь и больше не встанешь».

Иван пошел ужинать, а царь позвал главного палача и приказал:

— На утренней заре отруби пастуху Ивану голову. Спать он будет над конюшней на сеновале.

После ужина поднялся Иван на сеновал и слышит:

— Не ложись, Иванушка, спать. В полночь надо тебе отсюда бежать. Как только конюхи уснут, подам тебе голос, а ты отопри конюшню и выведи нас во двор.

Это младший морской конь ему из конюшни проговорил.

Сидит добрый молодец, ведет время. Близко к полуночи угомонились конюхи. Послышался храп. Спустился Иван вниз, отпер конюшню, а морские кони ему навстречу спешат.

— Садись на меня, — сказал старший морской конь, — да крепче держись! Царь приказал главному палачу тебя убить на утренней заре. Надо спешить.

Сперва конь, на котором сидел Иван, перемахнул через высоченный частокол, а вслед за ним перескочили и два других морских коня и вихрем помчались прочь от дворца. Тут Иван вспомнил о степном иноходце, махнул полотенцем сверху вниз раз, другой, третий и проговорил:

— Верный конь, стань передо мной, как лист перед травой!

И услышал он голос:

— Я тут и есть!

Оглянулся Иван и видит: вместе с морскими конями скачет и иноходец.

Утром и говорит главный палач царю:

— Убежал Иван-пастух из дворца и всех морских коней угнал.

— Ну, коли на морских конях беглец ускакал, то и погоню посылать нечего. Все равно не угнаться.

А Иван тем временем путь продолжал. Притомятся кони, самого голод и жажда одолеют, достанет он кувшинец о двенадцати рылец — всяких кушаний и напитков перед ним гора появится. Сам подкрепится, кони отдохнут, сил наберутся и снова в путь-дорогу.

Выбрались из Страны Светлого дня, проехали через дремучий лес и попали в родные места.

Обрадовался отец, когда узнал, что воротился меньшой сын:

— Не чаял, сынок, и дождаться тебя! Одолели меня хворобы. Вот голос твой слышу, а самого тебя не вижу!

Иван помазал отцу глаза целебной водой — прозрел старик, а когда выпил несколько капель той воды, все хворобы-недуги будто рукой сняло. Собрали гостей, завели пир на весь мир, и отец на пиру плясал так легко, что все диву давались.

А от тех коней, которых пригнал Иван, и повелись резвые рысаки по всей нашей земле.

Поехал как-то раз царь с новым егерем на охоту.

— Главный сенатор хвалил тебя, — сказал царь егерю. — Говорил, будто можешь любого зверя загнать и живьем поймать. Правда ли это?

— Мой дед и мой отец весь свой век охотой промышляли, — отвечал егерь. — Лучше их, пожалуй, охотников не было. И меня с малолетства отец к охоте приучал, и я кое-что у него перенял. Когда у твоего главного сенатора служил, он моей службой доволен был, а как тебе моя служба приглянется, не знаю.

В тот день набили они много дичи. А под конец царский егерь загнал и живыми поймал двух зайцев. Глядит царь на своего нового егеря, не налюбуется, а на привале, когда выпил да закусил, и вовсе разошелся, принялся взахлеб хвалить:

— Много у меня хороших егерей, а такой сноровки, как у тебя, ни у кого нет!

Тут окончательно захмелел царь и говорит:

— Полюбился ты мне за твою удаль! И коли у тебя и у меня будут дети, да случится так, что у одного родится сын, а у другого дочь, мы с тобой породнимся, сватами станем!

— Ровня ли я тебе, царь-государь? — отвечал егерь. — Слыханное ли дело, чтобы царь с егерем породнился?