Народные сказки - В Стране Светлого дня [Чувашские народные сказки]

— А велик ли табун? — спрашивает Иван.

— Пасти надо только трех коней, — отвечает царь.

— Ну, три не тридцать, а мне приходилось и тридцать голов пасти. Трех-то, небось, упасу.

— Вот и хорошо, — хитро глянул на него царь. — Ступай на поварню — там тебя накормят, напоят — и ложись отдыхай. Завтра со светом выпустят коней на волю, а там уж твое дело — знай не зевай!

На другое утро ни свет ни заря пробудился Иван, а старший конюх уж тут как тут:

— Поторапливайся, молодец, сейчас коней выпустим!

И только конюшню отворили, вихрем вылетели три вороных коня… Гривы развеваются, глаза огнем горят, из ушей дым кудреват, из-под копыт искры.

Не успел Иван и глазом моргнуть, как метнулись кони из ворот, ветром понеслись прямо к морю и скрылись под водой.

Побрел добрый молодец на морской берег, сел на морской песок и призадумался, пригорюнился: «Вот они какие кони! Как их теперь упасешь да домой пригонишь, ежели они в морской пучине?»

Сидел-сидел, повалился на песок и крепко уснул. Проснулся, а солнышко уж далеко за полдень перевалило.

Забеспокоился Иван:

— Ну что теперь делать?

И тут только вспомнил, о чем ему говорил иноходец. Вскочил на ноги, достал из-за пазухи полотенце, взмахнул им сверху вниз раз, другой, третий и крикнул:

— Верный конь, стань передо мной, как лист перед травой!

В ту же минуту послышался конский топот. Оглянулся Иван, а степной иноходец тут как тут, будто из-под земли вырос:

— Что, хозяин, не весел, чего голову повесил? Зачем звал?

Рассказал Иван, какую ему царь дал задачу, и прибавил:

— Ума не приложу, как на дне моря жеребцов сыскать да домой вовремя пригнать?

Иноходец головой помотал и промолвил:

— Да, не дальняя мне теперь дорога, да, может статься, печальная. Сиди тут и жди. Первого, меньшого морского жеребца, я без труда выгоню, а ты не прозевай его поймать да усмирить. И с другим, средним его братом, управлюсь. А вот удастся ли третьего, старшего брата, осилить, сам не ведаю. Когда поймаешь и усмиришь первых двух, зорко следи за морем. Если все четыре мои подковы в той битве оторвутся и вылетят на берег, считай, пришла мне погибель, и больше не жди меня.

С теми словами ринулся конь в морскую пучину. И в скором времени зашумело море, запенилась вода, будто закипела…

Выскочил на берег меньшой морской жеребец. Изловчился пастух, ухватился за гриву, вскочил верхом и давай коня усмирять. Сколько ни бился Иван, ничего поделать не может. Носится морской жеребец по берегу, горы песку и камней под самые тучи мечет из-под копыт.

А море кипит, клокочет. Что делать Ивану? Выхватил он свое чудесное полотенце и раз-раз! — хлестнул морское чудовище по голове слева направо и справа налево.

В ту же минуту морской жеребец усмирился и запросил:

— Остановись, Иванушка! Ударишь полотенцем третий раз, не выжить мне! Я теперь из твоей воли никогда не выйду и братьям закажу слушаться тебя во всем.

В ту пору средний морской жеребец выскочил на берег и вихрем промчался мимо Ивана прочь от моря. Следом за ним кинулся младший брат, мигом настиг беглеца и заржал на особый лад. Как вкопанный стал средний морской жеребец:

— Покоряюсь тебе навеки! Ведь не знали мы, что владеешь ты волшебным полотенцем.

А Иван глаз с моря не спускает. Смотрит, как вздымаются волны, пенится море. И вдруг со свистом пролетело что-то. Невдалеке упала подкова, за ней вслед другая: «Ох, погибает мой иноходец», — подумал Иван.

Но как раз в это самое время выскочил на берег старший морской жеребец, а за ним вслед выбежал из моря и степной иноходец.

Иван скоро поймал и усмирил третьего морского жеребца и погнал их всех на царский двор. А степной иноходец сказал:

— Отощал я совсем и ноги поотбил, побегу в заповедные луга пастись. Коль понадоблюсь, позовешь.

В ту пору царь приказал стражникам:

— Как только солнце сядет, найдите пастуха и бросьте в темницу. Завтра велю его казнить.

Не успел он этих слов досказать, как донесся конский топот.

Скачут морские кони. На одном Иван сидит:

— Эй, отворяйте ворота!

Царь руками всплеснул, ногой топнул от досады, но Ивану притворно сказал:

— Молодец! Люблю эдаких: коней упас и вовремя домой пригнал. Сказывай, чем за службу наградить. Проси серебра, золота, каменьев самоцветных. Дам столько, сколько душе твоей угодно.

— Не надо мне ни серебра, ни золота, ни каменьев самоцветных, позволь из твоего заповедного родника немного чудодейной воды взять, родителя моего от недуга избавить. За тем я сюда и приехал. Ради этого только взялся и службу твою справить.