Эдуард Гранстрем - В дебрях Севера [Приключения волка, медведя и лисицы]

Лисе понравился совет. Она взобралась на высокую скалу и оттуда сбросила ворону в пропасть, думая, что от нее останутся одни косточки. Но ворона взмахнула крыльями, взвилась над скалою и крикнула с насмешкой обманутой лисе:

— Поймать меня ты сумела, лисанька, а сесть меня у тебя не хватило ума!

осадно было лисе, что ворона перехитрила ее, и пошла она бродить по лесу. Там она встретила своего старого товарища медведя. Мишенька потерял за это время жену и шел теперь искать, кто бы повыл и попричитал над медведихой. Сначала он повстречал волка.

Куда идешь, дружище? — спросил его серый.

— А вот ищу, кто бы повыл над моей медведихой.

Возьми меня! — сказал волк. — Я тебе хорошо повою.

— Разве ты умеешь выть и причитать? — спросил медведь.

— Как не уметь!

Но медведь хотел сначала удостовериться в уменьи волка.

— Ну-ка, повой, — сказал он, — а я послушаю.

— У-у-у-уу-уу! — завыл волк во все горло.

— Не умеешь ты выть, ступай своей дорогой! — сказал медведь и пошел дальше.

Вот повстречал он зайца и рассказал ему о своей нужде.

Косой стал выхвалять свой голос и вызвался плакать у медведя.

— Ну, повой для пробы! — сказал медведь.

— Пу-пу-пу-пуу-пуу! — заплакал заяц; но медведь не одобрил его голоса.

— Ты совсем не умеешь плакать! — сказал он косому и пошел дальше.

Но вот он встретил лису.

— Куда идешь, дружище? — спросила она.

— Ищу плакальщицу, чтобы повыла над медведихой, — ответил медведь.

— Я тебе так повою, как никто, голубчик! — сказала лиса.

— Да разве ты умеешь выть?

— Конечно, умею, да еще как! — ответила лиса и принялась во всю глотку выть и причитать: «лю, лю, лю, старик потерял жинку свою, она искусно пряжу пряла, вкусные пироги, хлеб и булки пекла; конец теперь всему печенью и варенью, вверх дном все горшки стоят».

Да ты, кажется, настоящая мастерица! — сказал медведь, прослушав ее с строгим вниманием, и взял ее в плакальщицы.

Пришли они в хату, где лежала медведиха. Мишенька велел лисе стать в головах медведихи и начать причитанье; но лисе это не совсем нравилось.

— В хате неудобно причитать, — сказала она медведю, — здесь слишком жарко; вынеси медведиху в сарай, там будет посвободнее.

Медведь вынес в сарай медведиху и пошел в хату варить кашу плакальщице.

Между тем он то и дело прислушивался, не слышен ли из сарая голос плакальщицы; но там все было тихо. Удивился медведь и выбежал на крыльцо.

— Что ж ты не воешь, кума? Тебя совсем не слыхать! — крикнул он лисе.

А лиса в это время с аппетитом уплетала медведиху.

— Лю-лю-лю-лю!.. — заголосила лиса, — уж всю медведиху села, остались одни жилы да кости.

Медведь побежал с мутовкой наказать лису; но едва отворил он дверь сарая, как лиса прошмыгнула у него между ног и убежала в лес.

Лиса прошмыгнула у него между ног и убежала.

Медведь успел только ударить ее мутовкой по хвосту, отчего кончик лисьего хвоста и по сей день белый.

лесу лиса встретила кота.

— Какими судьбами, куманек, попал ты к нам в лес? — спросила она.

— Жил я в соседней деревне, — ответил кот, — но хозяева мои обеднели и не могут долее кормить меня, а ловить мышей я уж не могу. С голодухи хозяева уже стали резать свой скот, и вчера я слышал, как дети спрашивали отца: «что же мы теперь будем есть, когда весь хлеб съеден?», а отец им ответил, что сначала зарежет барана, а потом козла, петуха и овцу. Я испугался, что потом доберутся и до меня, и со страху убежал сюда.

Поступай ко мне в услужение; я буду кормить тебя, — сказала лиса.