Тамара Михеева - Асино лето [litres]

– Да надо это дело гномам поручить. Они в такие места могут пробраться, куда нам с тобой вовек не попасть. И незабудкам они не страшны. Ведь гномы и цветы, по сути, одно и то же.

В тот же день Ася передала этот разговор Севе, и он обещал поискать:

– Только надо наверняка знать, что их ни один человек не видел. Постой-ка! – вспомнил он. – Тайное озеро за беседкой! Всё, жди меня, через полчаса буду! Покажи-ка рецепт, сколько их там надо? Десять-пятнадцать? Лучше пятнадцать, да? Хорошее число пятнадцать, яркое.

Сева улыбнулся и спрыгнул с Асиной ладони в траву. У земли он замедлил падение, оглянулся на Асю, рукой помахал. Тогда Ася поняла, что Сева всё-таки немножко летает.

Сева раздвигал высокую траву, перепрыгивал через ветки, обходил камни. Он знал, что торопиться нельзя. Тайное озеро суеты не любит. Да и не покажется, не пустит к себе, спрячется среди травы и кустов – не найти. На Тайное озеро настроиться надо, только о нём и думать, представлять, будто рисовать мысленно. Тогда оно само тебя позовёт, к себе потянет и появится вдруг среди травы, полное чистой голубой воды, с мягкими берегами, заросшими камышом, осокой и цветущей калужницей. С разноцветными камнями-самоцветами на дне. С чудесными бледно-розовыми кувшинками, распускающимися на рассвете. С семейством дикой утки – пятью коричневыми утятами. Сева вздохнул, зажмурился и… вышел на берег.

Каждый раз озеро было новым. О чём-нибудь да забудешь подумать, пока его ищешь. Вот в прошлый раз была у самой воды тонкая полоска белого песка – Сева только сейчас о ней вспомнил, – а теперь нет её. Ну ничего, он же по делу. Сева подошёл к озеру, опустил руки в воду, голубую, будто перевёрнутое небо, и попросил шёпотом:

– Озеро, озеро, разреши мне твоих незабудок взять, пятнадцать цветочков всего. Они хорошему человеку выздороветь помогут.

По озеру пробежала волна и плеснула Севе на босые ноги.

– Спасибо, – улыбнулся Сева, умылся озёрной водой и пошёл рвать незабудки. Это было непросто, потому что каждый цветок был выше его и тяжелее. Не тридцать минут, как обещал Асе, а три часа провозился Сева, зато собрал все пятнадцать, завернул в большой лопух, чтобы их видно никому не было. Потом свистнул звонко, и тут же прошуршала в траве и появилась перед ним ящерица Юми, посмотрела умными глазами, мигнула и подставила коричневую спинку. Длинными травинками Сева бережно привязал к ней ценный груз, сел верхом и направился к Грозовому дому.

Голубое озеро сверкнуло синим лоскутом в траве и исчезло, растаяло, будто его и не было. Только трава на том месте колышется, но и этого никто не видит – такие здесь заросли непроходимые, что и зверь не пройдёт, а человек и подавно…

Замечательный день – пятнадцатое июля, будто самая серединка лета, его сердцевинка, макушечка. Папа давно объяснил Асе, что на самом деле, если быть точным, середина лета – это ночь с шестнадцатого на семнадцатое июля. Но Ася всё равно думала по-своему: пятнадцатое июля – середина серединного летнего месяца. Очень ей хотелось, чтобы именно этот день был сердцем лета. Чудесный день – Асин день рождения!

По привычке она проснулась рано-рано, сладко потянулась, зажмурилась на солнце и вдруг весело ойкнула. Над её кроватью прямо в воздухе висели золотые буквы: «С днём рождения, Ася!» Она дотянулась до буквы «я» – буква тут же рассыпалась, осталась на пальцах золотой пыльцой. Ася посмотрела на подоконник. Ни Манюни, ни Маруси не было видно, но в горшке белела записка: «С днём рождения, Ася! Приходи на Летнюю эстраду прямо сейчас. Это очень важно! М. и М.»

«М. и М.» – улыбнулась Ася. Наверное, феи подготовили ей сюрприз. Как интересно! Ася умылась побыстрее, надела коралловое платье, причесалась и неслышно вышла из корпуса.

Лагерь «Светлячок» погасил фонари, но ещё спал крепко-крепко, как спится только свежим летним утром. Солнце выкатилось из-за мохнатого леса, обещая жаркий день.

Ася добежала до Летней эстрады. Никого. Обошла кругом, побродила между скамейками. Ничего. Что за ерунда? Розыгрыш? Она ещё раз прочитала послание. Заволновалась: не случилось ли чего?

Пробежал по веткам Ветерок, западали с сосен шишки, будто кто-то затопал по деревянному полу сцены. Ветерок засмеялся, дунул Асе в ресницы, взъерошил волосы, закружился у колен, завертел подол платья.