Тамара Михеева - Асино лето [litres]

– Мой?

– Да, Василий Николаевич. Он тоже на дискотеку не пошёл. Под кроватью спрятался. Я потом только заметила, что его нет, – вы же знаете, он мальчик скромный, тихий. Я его спрашиваю: «Почему ты не пошёл?»

– А он? – улыбнулся директор.

– А он… он мне: «Ты бы сама, Лена, вечером в корпусе одна посидела!» То есть это он Прасковью пожалел и остался из-за неё. Может быть, они даже дружат тайно…

– Ну и пусть дружат, – рассмеялся вдруг директор и, увидев вытянувшееся Ленино лицо, сказал: – Лена, тебе нужно быть внимательнее к ребятам. Человек может увлекаться чем-то помимо футбола и мягкой игрушки.

Василий Николаевич нахмурился.

– Плохо, конечно, что она гуляет где-то одна. Тем более в тихий час. А может, в отряде к ней плохо относятся, обижают?

– Что вы! – возмутилась Лена. – У нас такие хорошие ребята, такой дружный отряд!

– Ну… может, просто не привыкла ещё. Сама же говоришь, первый раз она в лагере. Будь повнимательнее, больше интересуйся внутренней жизнью ребят. Отряд у тебя сформирован на три смены, на всё лето. Это сложно, конечно…

Василий Николаевич задумчиво посмотрел в окно и улыбнулся:

– А за моего Кольку ты не беспокойся, Леночка. Он умеет выбирать друзей.

Лена ушла от директора разочарованная.

Разочарований в этот день хватило и у Аси, несмотря на радость полёта. Колька вёл себя так странно! Будто они и не гуляли вчера вечером, и орехов в сахаре не ели, и на острове не были. И будто не он шепнул ей в саду: «Пашка-букашка»! Кукумбер дурачился, на Асю внимания не обращал и вообще вёл себя как Мартыш. Ася обиделась. Всё! И в паре она с ним ходить не собирается, пусть Лена хоть как кричит. И вообще, очень нужен ей этот Кукумбер! Она дождётся ночи и будет летать с гномами!

День наконец-то устал, завалился набок и начал засыпать. Ася так торопила его, что улеглась раньше всех, ворочалась, вздыхала, а девчонки, как назло, долго болтали и не засыпали.

Вдруг Ася заметила в горшке герани что-то светящееся, какой-то камушек или шарик, будто Манюня лежала, свернувшись калачиком. Ася протянула руку, взяла шарик и спрятала под подушку. Укрылась одеялом с головой и стала рассматривать. Это был не просто шарик… Это была настоящая жемчужина! Она светилась в темноте белым светом.

Наконец все девчонки уснули. В окно заглянула полная луна, такая же круглая и светлая, как жемчужина. Ася забралась на подоконник, чтобы лучше рассмотреть находку. Как только на жемчужину упал свет луны, на ней высветились слова: «Милая Прасковья! Если у Вас не назначено ничего более привлекательного на этот вечер и если шумное общество не очень тяготит Вас, то я буду рада видеть Вас у себя на балу, сегодня, в полночь. Сдобная булочка».

Бал у Сдобной булочки! Ася успела о нём забыть.

Кто-то постучал в окошко – тихо, вкрадчиво, будто дождик начался. За стеклом улыбался во весь рот Сева. Он был такой красивый! В изумрудном камзоле, в зелёных бриджах с бантами под коленями и изумрудной шляпе, украшенной светло-зелёным пером.

Ася приоткрыла окно.

– Получила жемчужину?

– Да, вот.

– Ну так пойдём!

– Я не могу сейчас. Слышишь, вожатые ещё не спят.

– Хорошо, тогда я буду ждать тебя у Ближних ворот.

– Ты такой нарядный! – восхитилась Ася и тут же испугалась. – Ой, Сева! У меня нет бального платья, мне не в чем пойти! Есть одно нарядное, но мы с Колькой… с Кукумбером гуляли и…

– Ничего не надо, – снисходительно сказал Сева и поправил шляпу. – Приходи прямо так, платье тебя уже ждёт. Только поторопись, опаздывать нехорошо.

– Да, да…

На Асю свалилось ещё полчаса нетерпеливого ожидания. Но вот в холле погас свет – вожатые ушли на планёрку.

Ася выскользнула в окно. Тёплая июньская ночь обняла её за плечи и сама подтолкнула в небо. Звёзды приблизились, распахнулись окна созвездий. Внизу, на земле, пели сверчки, а здесь шумел ветер и гудели, как море, сосны. Ася скользила в воздушных потоках, воздух лежал пластами – тёплыми, густыми и холодными, игольчатыми. Лагерь остался внизу, подмигивал огнями. Только бы никто не вздумал смотреть на звёзды!

Как хорошо! Пять минут – и ты у Ближних ворот, не надо продираться сквозь кусты шиповника и бояться, что тебя поймают. Ася плавно опустилась на скамейку в беседке дежурных. Никого! Неужели Сева её не дождался? Темнота, тишина, строгий ночной лес. От ручья пополз и вылился на берег белёсый туман, придвинулся вплотную к Асе. Странный такой туман, будто живой. Двигается, куда захочет: то по земле расстелется, то по стволу сосны струйкой вытянется. Ася замерла. Туман принял очертания высокого человека в чём-то длинном, похожем на саван. У тумана были глаза! Живые, чёрные, под седыми бровями! «Белый монах!» – догадалась Ася. Волосы зашевелились у неё в косе, и Ася поняла, что сейчас завизжит на весь лагерь, и прощай тогда бал! Но тут на колени ей прыгнуло что-то тёплое, живое… Сева!