Ульф Нильсон - Дело для Жаби

— Проголосовали? — спросил Гордон.

— Да, вы съели те, которые вам больше всего понравились. Поэтому я закажу кучу кокосовых шариков, довольно много колбасок из нуги и парочку банановых кексиков.

Гордон кивнул. Это было отличное решение.

Жаби записала всё на листочке, достала печать и поднесла к бумаге. Подвинула чуть вправо, потом чуть влево. Полицейские протянули руки и все вместе нажали. КА-ДАНК.

— Теперь осталось только записать несколько мудрых соображений, — сказал Гордон. — Мы же полицейские.

Он тоже взял листок бумаги и сверху написал:

ДЕЛО ДЛЯ ЖАБИ.

— Или дело для маленьких полицейских, — сказал Суне.

— Но ведь оно про Жабину маму, а это самое главное.

Гертруда и Суне согласились.

— Ну, маленькие полицейские, напишите что-нибудь мудрое! — сказал Гордон.

Дети старались от души. Листок покрылся длинными

затейливыми фразами, а в конце стояла жирная точка.

— Что тут написано? — спросил Суне, передав листок Гордону.

— Хмм, — сказал Гордон и повертел листок в руках. — Мне кажется, тут написано, что надо думать и писать стихи.

— Точно, — подтвердил Суне. — Полицейские стихи.

— А на моём что? — спросила Гертруда и протянула свой листок Жаби.

— Хмм, — сказала Жаб и. — В каждом детёныше живёт целый мир. Вот что тут написано!

И они все вместе проштамповали эти две новые мудрости. КА-ДАНК. КА-ДАНК. Гордон положил оба листка в ящик для умных мыслей. Вообще-то запись про кексы — тоже маленькая мудрость, подумал он.

— А теперь вам пора домой к мамам! — сказала Жаби.

— Большое спасибо, — сказал Гордон.

Но Гертруда не хотела уходить.

— Подождите, — сказала она. — Мы ведь так и не узнали, как маленькому мышонку поступить с этим вредным стариком Барсуком. Обозвать его?

— Не забудь послать лису удочку, — сказал Гордон Гертруде. — Я знал, что вы, малыши, что-нибудь придумаете. Нельзя же нам вечно враждовать с лисом…

Маленькие полицейские остановились в дверях и отдали честь.

— Завтра мы сможем опять поиграть…

— Или, как я предложил, огорчиться? — добавил Суне.

— Хмм, — проговорил Гордон. — Не знаю. Но вспомните Жаби и лиса! Что заставило лиса рассказать правду?

— Что Жаби заплакала, — радостно ответил Суне.

— Иногда это помогает лучше всего. Но полицейские не могут всё время ходить по лесу и плакать…

Гертруда и Суне надели рюкзачки.

Комиссары Гордон и Жаби остались одни. Гордон надел свою уютную фланелевую пижаму.

— Я должен прилечь, — сказал он. — Я хочу немножко обдумать наши новые мудрости. И возможно, немножко поспать. Я очень рад, что мы открыли полицейскую школу. Когда мы больше не сможем работать, найдётся кому нас сменить… На наше место

придут новые полицейские. И мне кажется, они будут ещё лучше нас. Спокойной ночи.

Но Жаби не легла. Она ходила по комнате и насвистывала. Спать ей пока совсем не хотелось. Может, выпить ещё немного вечернего чаю?

Она собрала оставшиеся кексы в коробку.

И выскользнула на улицу под громкий комиссарский храп.

Жаби шла навестить свою маму и угостить её кексами.

Всю дорогу она весело насвистывала.