Анна Кравченко - Книга сказок

Даже в доме у вепсов жили духи, помогавшие по хозяйству и оберегавшие дом. Начнёт хозяйка новую печь топить — бросит в огонь яйцо, горсть пепла из старой печи, щепочки подкладывает да поёт. Хозяева огня заслушаются, пламя по топке распустят ровно, чугунок прогреют. Как запах вкусной каши по всем дворам пойдёт, все поймут: приняли хозяева огня угощение, переселились в новую печь по своей воле и теперь будут всех в доме греть да кормить.

А на дворе вепсы больше всего почитали Кáхаро — доброго хозяина гумна, что помогал зерно молотить. Говорили, что Кахаро может и птицей, и змеёй обернуться, а бывает — и в человечьем обличье приходит. Не терпит Кахаро, когда богачи зерно у бедных отнимают — всегда он за справедливость. Соберут вепсы урожай, принесут на гумно, обмолачивают да поют:

Обмолотят зерно вепсы, наварят каши и обязательно на гумно немного отнесут, чтобы Кахаро отблагодарить:

А добрый Кахаро знай себе по хозяйству хлопочет. Звякнет цеп на полу, хоть никто его не трогал, а люди говорят: «Видно, Кахаро цеп чинит!» Распахнутся сами собой ворота гумна — известное дело, Кахаро гумно сушит.

Но время шло, день за днём, год за годом. Забываться стали древние обычаи. Ходят люди в лес — хозяину леса не кланяются, не благодарят, рыбу ловят — доброго слова воде не скажут. Чугунок в печь суют — торопятся, поле засевают — суетятся. Духи-то — они тоже живые, без еды да благодарности слабеют, перестают человеку помогать. Стали запани пустеть, грибы-ягоды пропадать. Вспоминать духов люди стали только по случаю, когда что-то нужно от них было. А про Кахаро и вовсе позабыли. В одной только деревни Запани помнил его старый дед Онтой.

Уж девятый десяток лет дед Онтой начал проживать — совсем старый, видит плохо, ходит еле-еле. Сядет на завалинку и целый день сеть рыболовную чинит. Видеть-то не видит, а руки помнят, наощупь ладно чинят, ни одного разрыва не пропускают, сеть как новенькая из-под рук выходит.

Было у Онтоя много детей, да все выросли, поразъехались кто куда. Жил дед Онтой в доме зятя своего, Йохора, что женился на самой младшей дочери Онтоя — красивой да работящей Кене.

Жили они не богато, но и не бедно, в поле трудились, в лес ходили, по озеру плавали, а как окончат к вечеру работать — у огня все вместе соберутся да песни поют. Родилось у Кены двое ребятишек — сперва девочка Окша, а за ней — мальчик Кюрша. Росли они крепкими да здоровыми, Окша не по годам сметлива была, а Кюрша — сильным да весёлым.

Может, и дальше бы они так жили, да случилась война. Пронеслась она волной широкой по дальним холмам да по окрестным лесам, никого не пощадила. Даже деревеньку Запань задела, одни на войне сгинули, другие от голода. Как Йохор с остальными мужчинами ушёл на войну, так ни единой весточки от него и не прилетело. Женщины целыми днями, да порой и ночами в колхозе трудились, и Кена с ними. Остались в деревеньке только старики слабые да дети малые. В доме Йохора за старшую была Окша. Тяжело приходилось усталой Окше: всех накорми да обиходь. Всего восемь годков ей — а деваться некуда!

Научилась Окша сама запань проверять, рыбу вытаскивать. Натрёт Окша бересты в муку, смешает с корой сосновой для сладости, запечёт с рыбой — вот и обед готов. Дед Онтой отщипнёт немного — остальное внукам отдаст. А Кюрша поест и плачет: «Ещё хочу!» Маленький ещё, не понимает, что всем не хватает.

Одна была радость у детей в те голодные дни — забраться перед сном на печь да слушать деда Онтоя. А тот много сказок знал да ладно рассказывал — заслушаешься. Слышали ребятишки от деда и про волшебную козочку, и про девочку, что рыбкой обернуться могла. А больше всего нравились им сказки про духов, что людям помогают.

— Помните, ребятишки, если доброго духа не радовать — он слабеет. А слабый дух помочь человеку не сможет, — говорил дед Онтой. — Потому в прежние времена никогда не забирали мы всё без остатка, и вы об этом помнить должны. Поймаете рыбу — мелких обратно в воду верните, ягоды в лесу берёте — дочиста кусты не обирайте, духам оставьте. Если не будете жадничать — духи сильнее будут и на помощь придут.

Запомнила Окша его слова, загрустила. Как бросить обратно в воду рыбу, если в животе пусто? Как без остатка не собирать ягоды, если дома братишка голодный плачет?