Народные сказки - Афганские сказки

— Далек мой путь, — тихо ответил пеший, взглянув на всадника.

— А ты кто такой, не певец ли?

Всадник улыбнулся и, сверкнув глазами, ответил:

— Я Мард.

— А-а-а… — протянул пеший. — Ну, если ты Марк, то я Намард…

Мард посмеялся ответу, Потом взглянул на сбитые ноги Намарда и предложил:

— Мы теперь попутчики, а дорога у нас дальняя, Не хочешь ли сесть на моего коня? Ведь ты устал!

Намард, спрятав злую улыбку, согласился и сел на коня. А Мард пошел рядом, держась за стремя. Он шел и напевал.

Тихо пел Мард и не ведал, какие черные мысли таятся в голове у Намарда. Вдруг Намард остановил лошадь и, обернувшись к Марду, сказал:

— Видишь вон тот цветок у обочины?

— Да.

— Этот цветок дает силу любви. Сорви его!

— Ты говоришь правду?

— Зачем же мне тебя обманывать? — ответил Намард, сделав обиженное лицо.

Мард отпустил стремя, пошел к цветку. В тот же миг Намард хлестнул коня и, припав к его шее, помчался вперед.

— Остановись! — закричал Мард, но в ответ только эхо захохотало в горах.

Все дальше и дальше удалялся Намард и вскоре превратился в маленькую чуть видную точку. Опустился Мард на землю и горько задумался: «Хотел помочь человеку, а вышло вот что…»

Но был он человеком веселым и никогда не унывающим. А потом, погоревав недолго, Мард встал и пошел в горы искать место для ночлега.

К этому времени пламя заката погасло, небо грозно нахмурилось и сильный ветер задул с гор, такой сильный, что Мард едва не валился с ног.

Вокруг — ни души. Марду стало страшно. А тут еще гром грянул, раздирая в клочья темное небо.

Мард ускорил шаги и в кромешной мгле добрался до огромной пещеры. Едва он вошел в нее, как хлынул страшный ливень.

Озябший Мард, забившись в дальний угол пещеры, пытался согреться.

«Вот посижу немного, а потом и костер разведу», — думал он, пытаясь согреть дыханием окоченевшие пальцы.

Но только собрался Марж выйти из пещеры, чтоб набрать хворосту, как услышал рычание, и у входа в пещеру показалась пара зеленых глаз.

— О великий аллах, спаси меня! — прошептал Марж. Он увидел, что глаза эти принадлежали огромному тигру.

Тигр понюхал воздух, зевнул и лег у входа, положив свою страшную голову на могучие лапы. Так он лежал долго, то выпуская, то пряча огромные острые когти.

Но вот через некоторое время к тигру подошел волк, и, тяжко вздохнув, тоже улегся рядом. А еще через некоторое время прибежала красавица лиса.

Тигр любезно осклабился и зарычал в знак приветствия. А волк, еще раз вздохнув, произнес:

— Салам, лиса!..

Мард сидел ни жив ни мертв от страха и только молил аллаха, чтоб звери его не учуяли.

Поговорив о разных новостях, лиса обратилась к тигру:

— Где это ты пропадаешь целыми днями? Ведь ты наш главный охотник. А сейчас на охоте тебя не видно, и в то же время ты такой… — Лиса помахала хвостом, подыскивая слово: — …такой упитанный!.. Не знаю, чем ты живешь, а нам без твоих объедков приходится туго! — пошутила лиса, кивнув в сторону облезлого и худого волка.

Польщенный тигр снова осклабился и зарычал так сильно, что в горах посыпались камни, а дикие козы на скалах замерли от ужаса.

— Вам я могу доверить свою тайну. В-о-он видите большой камень? Там под камнем зарыт бесценный клад. Каждое утро с восходом солнца я прихожу туда и лежу на том месте. Я сыт тем золотом, что зарыто в земле. А больше мне ни о чем и думать не хочется.

Марду был хорошо виден огромный камень, на который указал тигр. Страшно было Марду, но камень тот он запомнил.

Лиса помолчала, потом обратилась к волку:

— Волк, а почему ты такой худой, что ребра за камни цепляются? Может, тебя сушит любовь?

— Какая уж тут любовь!.. — злобно ответил волк. — В долине пасется три тысячи овец. Три тысячи самых жирных, самых глупых и таких вкусных овец! Но их охраняет огромный, злой, как шайтан, волкодав. Стоит мне показаться, как он кидается на меня, словно на неверного…

— Я знаю того волкодава. И еще знаю, что если смешать жидкость из его глаз с листьями вот этого дерева, — лиса кивнула на небольшое деревцо у входа в пещеру, — то получится лучшее лекарство от сумасшествия.

Все помолчали. Потом, сладко зевнув, снова заговорила лиса:

— А я так худею оттого, что совсем перестала охотиться и почти всегда голодна. Целыми днями я слежу за одной мышкой, которая живет в долине. У этой мышки есть двадцать золотых монет, и она играет ими, как бродячие артисты шарами. Каждый день я вижу это, и перед глазами у меня так и блестят те золотые… Я из-за них как зачарованная!