Народные сказки - Монгольские сказки

Слепой музыкант очень берег свою одежду и откладывал каждую лишнюю мунгу [44] Мунгу — мелкая монета, сотая часть тугрика. на черный день, когда заболеет и не сможет бродить по стойбищам. Свои деньги он носил в мешочке, а мешочек прятал за пазухой и никогда с ним не расставался.

Однажды, когда музыкант играл на одном многолюдном сборище и пел свои песни, к нему подошел щегольски одетый незнакомец. Растолкав локтями людей, он протиснулся вперед, сел на корточки перед музыкантом и стал пристально смотреть на него своими большими черными глазами. На пришельце были шелковый дэль, а поверх него красовалась зеленая плисовая курма [45] Курма — куртка с широкими рукавами, которая надевается поверх дэля. . На ногах — добротные кожаные гутулы. Шапка из черного шелка была сдвинута набок.

Когда музыкант кончил играть и народ разошелся по домам, незнакомец воровато осмотрелся и запустил руку за пазуху музыканта. Слепой музыкант испугался, схватил вора за руку и стал кричать:

— Люди! В ясный день, под золотыми лучами солнца человека грабят!

Не успел грабитель вытащить руку из-за пазухи музыканта, как собрались люди и схватили его.

— Так хорошо одет, а кого вздумал грабить? — возмущались люди. — Бедного, слепого музыканта. Позор тебе!

А пришелец и не думал выпускать из рук мешочек с деньгами музыканта и громко кричал:

— Подумайте, откуда у этого паршивого слепца может быть столько денег? Это он у меня хотел отнять деньги!

Народ еще пуще возмутился.

— Мошенник, еще хочешь оклеветать бедного музыканта! — закричали люди и повели его к князю.

Князь выслушал, что говорили ему люди, усадил слепого музыканта и стал допрашивать мошенника.

— Встань на колени! Ты, презренный вор, среди ясного дня, под золотыми лучами солнца вздумал ограбить бедного слепого музыканта. Как смеешь ты так поступать, живя под властью нашего всемилостивого владыки? — закричал на него князь.

— Мой князь, — ответил мошенник. — Я из самой благородной семьи. Мой отец знатный человек. Зачем мне заниматься таким грязным делом? Неужели я стал бы грабить паршивого музыканта и пятнать доброе имя своего родителя?

— Как смеешь ты говорить, будто вышел из знатного рода? — вскипел князь. — Если бы это было так, то ты не ограбил бы этого бедняка!

— Мой князь! Смею уверить вас, отец имеет почти такой же титул, как и вы, — стоял на споем мошенник. — Во всех четырех сторонах света нет человека, который не знал бы моего отца.

Князь еще больше рассердился и говорит:

— Кто может знать недостойного отца, который воспитал такого дурного сына!

— Мой князь! Вы тоже знаете имя моего отца.

— Придется и твоего негодного отца заодно привлечь к ответу. Говори его имя! — закричал князь.

Вор посмотрел на князя, чуть заметно подмигнул ему и говорит:

— Лицо моего отца бугристое, спина горбатая, а имя ему «Старый сребреник».

Князь перестал допрашивать и задумался. Долго молчал он, потом улыбнулся и говорит:

— Придется завтра заняться вашим запутанным делом.

И приказал князь заточить слепого и вора каждого в отдельности.

Ночью вор явился к князю и дал ему взятку в тридцать серебряных монет, с рельефной чеканкой на лицевой стороне.

Утром князь велел привести обоих. На этот раз он обрушил свой гнев на слепого музыканта.

— Презренный вор, как смел ты нарушить закон? Говори, что заставило тебя оклеветать этого честного, всеми уважаемого человека, живущего под властью нашего владыки?

Слепой музыкант ничего не отвечал князю, сидел не шевелясь, усердно копал руками землю перед собой и лишь изредка прикладывал ухо к земле.

«Что делает этот слепой черт?» — удивился князь, а вслух спросил:

— Эй, вор, ты что, с ума сошел?

— Мой князь, — ответил слепой музыкант, — только вчера здесь был слышен закон. Сегодня же этот закон обойден за тридцать сребреников. А у меня нет денег, чтоб выкупить у князя правду. Вот я и рою землю: вдруг найду там эти монеты?

Князь изменился в лице и прогнал слепого музыканта.

авным-давно жили на свете старик со старухой. И было у них два сына.

Однажды сыновья отправились на охоту. Долго бродили они по степи, но убили всего-навсего одного зайца. Съели они его и уныло побрели дальше.

Вдруг видят: стоит посреди степи белоснежная юрта, а вокруг нее пасутся несметные стада белых овец.