Диана Кинг - Мишки-гамми и Невезучки

– То, что ты рассказал, очень интересно, – сказала она, когда Ворчун закончил. – Я понимаю, что вы с Вольдемаром пережили за эти дни столько, что он стал для вас больше чем друг. Он стал частью вас самих. Но не это тебя мучит. Ты, Толстяк и Малыш волновались за его жизнь, но теперь опасения позади. Его здоровью ничто не угрожает. И тем не менее, твоя душа не на месте. Может быть, я смогу вам помочь?

– Я думаю о своем друге, которого использовали в качестве подсадной утки, а в голове моей крутится мысль: «В чем же я был не прав? Я знаю, что есть отец, потерявший свою единственную дочь, а меня интересует только одно: в чем же я ошибся?» – бормотал Ворчун. – Я понимаю, что это не имеет никакого значения в сравнении с человеческой жизнью, даже с двумя жизнями, но не могу не думать об этом!

Ворчун умолк, и на несколько минут в комнате воцарилось молчание. Наконец Бабушка, принявшая образ сестры-монахини, его нарушила.

– Мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать. Мне тоже однажды пришлось пережить нечто подобное. Но смотри, сюда идут Малыш и Толстяк...

Действительно, Малыш и Толстяк вошли в комнату и недоуменно уставились на сестру-монахиню. Бабушка широко улыбнулась им. Глаза ее светились радостью.

– Почему она улыбается нам? – тихо спросил Малыш у Толстяка.

– А потому, друзья, что я не всегда была сестрой-монахиней. Милый Толстяк, догадайся, кто я? – улыбнулась Бабушка.

Толстяк вытаращил глаза. Неужели эта добрая сестра-монахиня...

– Неужели вы...

– Да, Толстяк, ведь я – Бабушка!

– Бабушка! – радостно воскликнул Толстяк.

– Да, да, – ответила та. – Я – Бабушка. Только так же, как и вы, использовала волшебную мазь, чтобы прийти к вам на помощь... Я должна сказать, что мельник-король Ян Гринлиф Двенадцатый достаточно нагрешил за свою жизнь. Он нагрешил столько, что даже злые гномы не захотели его наказывать. Поэтому наказание получила девочка.

Бабушка задумалась на минутку, а потом продолжила:

– Я могу вам помочь, но вы должны мне поклясться, что никогда не будете называть невезучками ни Вольдемара, ни девочку Николь.

– Так ты хочешь сказать, что знаешь, где находится девочка? – удивленно спросил Малыш.

– Конечно! – ответила Бабушка. – Она в ущелье. Вы должны ее оттуда вытащить.

– Но мы были там! – пробурчал Ворчун.

– Вы не слишком хорошо исследовали это ущелье.

– Но там живет снежный человек! – в ужасе воскликнул Ворчун.

– Если бы не снежный человек, девочка умерла бы от холода и голода.

– Тогда мы немедленно выступаем в путь! – воскликнул Ворчун.

– Конечно! – сказала Бабушка. – И не забудьте взять с собой Вольдемара.

На следующий день, когда Вольдемар, Ворчун, Толстяк и Малыш добрались до ущелья и спустились в него, начались новые приключения.

Да, в конце ущелья они нашли бедную Николь, изможденную, страшно голодную, но невероятно счастливую. Так вот, о новых приключениях. Пока принцесса уплетала бутерброды, случилась беда. Тритон, которого Малышу вздумалось взять с собой, также был очень голодный. Ведь его никто, кроме принцессы Николь, ни разу не накормил. Тритон выбрался из стеклянной банки, залез в сумку, где, по его расчетам, должны были находиться вкусные бутерброды, которые уплетала Николь, и наткнулся на баночку с подозрительной мазью. Тритон понюхал ее, и запах понравился ему. Подковырнув лапками крышку банки, тритон начал уписывать мазь за обе щеки. Разумеется, он тут же начал расти. Чем больше тритон поглощал волшебной мази, тем больше увеличивался в размерах, превращаясь из милого тритончика в большущего ящера, настоящего дракона.

Первым это чудесное превращение заметил Малыш. Он увидел, как дорожная сумка неожиданно начала раздуваться.

– Смотрите! – вскричал он. – Сумка распухла!

Сумка лопнула, и на ее месте появился дракон величиной с небольшого крокодила. Это существо раскрыло свою пасть и проглотило баночку с волшебной мазью.

– Сейчас начнется что-то невообразимое! – воскликнул Ворчун. И он был прав. То, что раньше было тритоном, на глазах превращалось в гигантского дракона.

Дорогие юные читатели, вы когда-нибудь видели тритона размером с двухэтажный дом? Я тоже не видел.

Тритон величиной с двухэтажный дом облизался и посмотрел по сторонам – чего бы это съесть еще? К счастью, даже будучи таким большим, тритон по нраву оставался маленьким трусишкой-тритончиком. Но ему ужасно хотелось есть, и он, еще раз облизнувшись, направился к мишкам-гамми, Вольдемару и принцессе Николь.