Лиза Адамс - Отважный далматинец

Сейчас все с нетерпением ожидали, когда состоится одно очень важное событие, из-за которого, собственно, этот обряд и получил свое название.

Все ждали, когда сама Луна спустится к ним и первая омоет свой лик в деревянной лохани. Все стояли, устремив жадные взгляды на воду, потому что считалось хорошей приметой заметить это чудо первым. На самом деле Луна никуда с неба, конечно же, не пропадала – это только ее сияющее отражение серебрило воду, как бы удостаивая волшебников великой чести и радости исполнять этот обряд вместе с самой Луной.

И вот легкие тучки на темном небе раздвинулись, и на Долину полился мягкий лунный свет. Луна на небосклоне расположилась так, чтобы любоваться собою в огромной лохани с водой.

Пора было начинать.

Первыми в воду входили самые старые и уважаемые волшебники. Облаченные в длинные белые сорочки, они чем-то напоминали привидения, но только очень беззлобные и немного неуклюжие. Поднявшись по специально пристроенной лестнице-мостику, они подходили к краю лохани и осторожно опускали свои тела в воду. Вода была бодряще холодна, и то и дело слышались веселые выкрики, охи и ахи.

Никто особенно долго в воде не задерживался, но даже за это короткое время с волшебниками происходили настоящие чудеса: старческая неуклюжесть и медлительность куда-то пропадала, бороды стариков и волосы старушек заметно темнели и густели, голоса приобретали молодую твердость и звонкость, и из лохани бодро выскакивали уже не дряхлые старички, а полные жизненных сил и энергии взрослые волшебники.

«Так вот почему бабушка Августа всегда так поражала меня своей бодростью и озорством! – подумал Счастливчик. – Наверное, она большая любительница этого обряда».

И действительно, бабушку Августу было очень трудно заставить выбраться из воды. Она, словно маленький ребенок, упорно не реагировала на все напоминания о том, что вода холодная и можно запросто простудиться, если вовремя из нее не выйти.

Только ее маленькие внучата сумели спасти положение. Они все вместе бросились в воду и вытащили упирающуюся старушку на землю. Впрочем, старушкой теперь назвать ее можно было лишь с большой натяжкой. Таким неподдельно ярким и молодым огнем искрились сейчас ее глаза, таким ловким и гибким стало ее тело.

Рядом с лоханью волшебники расстелили скатерти прямо на земле. Там были разложены произведения кулинарного искусства, которые напекли женщины Деревни, и расставлены чашки, куда Круэлла разливала горячий целебный напиток.

На беду, Круэлле без всяких трудностей удалось сделать свое темное дело.

Лунное Купание было таким важным делом и большим удовольствием для волшебников, и все так трепетно ждали собственной очереди поскорей войти в воду, что на Круэллу, колдующую над чайником, никто не обратил внимания. А потому она, совершенно не опасаясь быть пойманной за руку, вытащила из складок передника совсем немного травки и бросила ее в большой заварочный чайник. Там дурман-трава перемешалась с целебными травами, и уже никто, даже самый взыскательный в отношении чая волшебник, не смог бы определить, что вкус у питья не такой, как обычно.

Итак, выскакивая из воды, все волшебники укутывались в теплые полотенца и пледы и рассаживались за устроенном прямо на земле большим и вкусным столом.

Каждый, скорее из вежливости, нахваливал чай, приготовленный Круэллой. И никто из волшебников не ограничивался всего только одной чашкой. И несмотря на то, что приходилось сновать у стола без устали, Круэллу это только радовало, ведь в таком случае результат уже совершенно точно должен был быть таким, как она ожидала.

По ее расчетам, через каких-то пять-десять минут, все волшебники должны будут уснуть, и тогда можно будет приняться за выполнение последней части коварного плана.

«Эх жаль, что собаки не пьют чаю, да и нюх у них получше, чем у людей, а то бы задача значительно упростилась, – думала Круэлла, с очаровательной улыбкой предлагая очередную чашечку то одному, то другому волшебнику. – Ну ничего, я и так с ними справлюсь, не будь я Круэлла де Мон.»

Недалеко возле места купания, тщательно спрятанная в кустах, лежала Волшебная Книга, а Волшебный Амулет, способный наделить Книгу безраздельной черной властью, находился от нее в каких-то десяти шагах. И единственным препятствием, которое разделяло Книгу и Амулет, был далматинец по имени Счастливчик. Это препятствие Круэлле нужно было устранить во что бы то ни стало.