Лиза Адамс - Отважный далматинец

Для младшего и среднего школьного возраста

Лиза Адамс

ОТВАЖНЫЙ ДАЛМАТИНЕЦ

Повесть-сказка

Редактор Ю. Н. Кулешова

Корректор А. И. Лобанова

Ответственный за выпуск Т. Г. Ничипорович

Вы помните историю о ста одном далматинце, которые так ловко смогли обмануть коварную и злую Круэллу де Мон? А Анита и Роджер, добрые хозяева большой далматинской семьи, вам тоже, наверное, знакомы?

Тогда вам, конечно, интересно будет узнать, что произошло с одним далматинцем по имени Счастливчик, когда он попал...

Впрочем, не станем забегать вперед. Узнаем все по порядку.

Ну, а начиналось все так.

– Привет, – сказала бабочка. – Что ты тут делаешь?

– Я думаю, – ответил щенок.

– Какой ты странный. Как можно лежать и о чем-то думать, когда так ярко светит солнце, когда по-настоящему хочется только летать и летать. – И бабочка радостно взмыла вверх, покружилась и плавно опустилась на яркий цветок прямо возле собачьего носа.

– Кстати, а как тебя зовут?

– Счастливчик, – ответил щенок и невесело вздохнул.

– Это просто замечательное имя. Разве тебе оно не нравится?

Счастливчику вдруг очень захотелось рассказать бабочке все, и он начал:

– Понимаешь, вначале все было действительно очень здорово. Когда я родился, то сразу чуть не умер, но я очень-очень хотел жить и поэтому выжил. Так мне рассказывали мои мама и папа. Вот тогда наши хозяева и большие друзья Роджер и Анита и решили назвать меня Счастливчиком.

– Ах, какая занимательная история! – у бабочки даже крылышки затрепетали от удовольствия и любопытства. – Ну, а дальше?

– А дальше произошла эта ужасная история с Круэллой. Она украла меня, моих братиков и сестричек, и еще много щенков, таких же, как я, далматинцев, чтобы сшить себе шубу из наших шкурок. Так вот, когда все убегали от противной Круэллы... – щенок замялся.

– Так что же тогда случилось? – бабочка просто сгорала от нетерпения, она прямо-таки не могла усидеть на одном цветке.

– Понимаешь, я тогда уснул. Я как раз думал о том, почему у людей нет хвоста, и чем же они тогда радуются и сердятся – и уснул.

– А как же ты спасся? – Эта история, похоже, очень заинтересовала бабочку.

– Мне повезло. И тогда все решили, что я действительно самый большой счастливчик на свете, – ответил щенок и опять глубоко вздохнул.

Бабочка задумчиво пошевелила усиками и озадаченно взглянула на Счастливчика:

– Ну тогда я просто не понимаю, отчего тебе так грустно?

– Да ведь теперь мне совсем не везет, – досадливо тявкнул далматинец и даже шлепнул передней лапой по траве, – теперь я самый большой неудачник в нашей семье. Что бы я ни делал, за что бы ни брался, все у меня получается не так, как у настоящих далматинцев. Так все говорят, даже мама Пэтти, а ведь она больше всех меня любит. – Ну а в чем же тебе не везет? – спросила бабочка и перелетела на ромашку поближе к Счастливчику.

– Наверное ты не поверишь, если я скажу – во всем. Но это так. Вчера, например, я уснул на траве прямо возле газонокосилки. А Роджер, которому в это время вздумалось привести в порядок лужайку возле дома, очень сильно наступил мне на лапу. Хотя, если честно, не совсем уж сильно, но почему-то болит до сих пор.

А вот на прошлой неделе, когда все ездили на пикник к озеру, догадайся, кого там забыли, кто натерпелся страху и целый час просидел с поджатым хвостом, пока его не хватились и не забрали домой? Да, и еще, мне почти всегда забывают одеть ошейник, на котором есть табличка с моим именем и адресом, и почти никогда не оставляют мою любимую мозговую косточку.

А теперь скажи – только честно – разве есть на свете кто-нибудь несчастнее Счастливчика?

Бабочка, все это время с большим трудом хранящая серьезный вид, рассмеялась так, что у нее затряслись усики и крылышки, а сама она чуть не упала с цветка:

– А по-моему ты вовсе не несчастный, а просто маленький, смешной и еще немножко глупый.

– Это я-то глупый? – Счастливчик не на шутку рассердился. – Впрочем я действительно глупый, но только лишь потому, что решил тебе все рассказать. Ведь я думал, что мы подружимся, а ты, оказывается, такая же, как все. Прощай, я ухожу, – сказал щенок и медленно побрел к большому белому дому, видневшемуся вдалеке.