Юрий Круглов - Жили-были

Утром рано встает трапезник и звонит в колокол. Народ стал собираться к обедне.

Когда набралось народу полная церковь, поп заходит в алтарь, одевается в поповское облачение, отворяет царские врата, выносит книгу и начинает службу. Люди, увидя священника, начали молиться, кто стоя, а кто на коленях. Священник спрашивает: «Прихожане, не знаете, какая это книга?» Прихожане говорят: «Нет, мы не знаем». Тогда он говорит: «Нечего вам и знать!»

Снял облачение и ушел домой. Прихожане же остались в церкви и толкуют: «Зачем мы сказали, что не знаем эту книгу! Надо было сказать, что знаем». И решили они, что в другой раз скажут, что все знают.

И вот опять священник пришел служить обедню. Оделся, открыл царские врата, вынес книгу и спрашивает: «Прихожане, знаете ли, какая это книга?» Все в один голос ответили: «Знаем!» — «Ну, а если знаете, тогда вам нечего и читать!»

И так всю свою жизнь поп провел в этом приходе.

Были два жулика. Одевались они, как настоящие господа. Один говорит: «Трудно нам жить! Мне семью свою трудно содержать». Второй же говорит: «А я легко проживаю, мы все довольны. Дела у нас хватает — и всего хватает. Вот мне, — говорит, — сейчас объявили мои товарищи, что в Исаакиевский собор поедет архиерей. Давай будто поспорим: ты говори: „шесть пальцев на ноге“, а я — „пять“. И будто бы сто рублей залог у нас».

Взяли они сапоги бумажные, лакированные и идут. Едет владыка. Бросился жулик к коляске: «Преосвященный владыка! Вот я с этим купцом на сто рублей поспорил. Если моя правда будет, то я сто рублей возьму, а если его — он возьмет. Он говорит: — шесть пальцев на ноге, а я — пять». Владыка говорит: «Будет твой выигрыш! У меня пять пальцев на ноге!» — «Разрешите здесь сосчитать при нем!» — «А можно, можно».

Сейчас же жулик снял сапог с ноги архиерея и начал отсчитывать: «Раз, два, три, четыре, пять… Мой выигрыш!» А второй за другую ногу: «А здесь шесть, снимай и этот!» Сняли: «Раз, два, три, четыре, пять… Твой выигрыш», — говорит второй и отдал ему сапог. Тот сейчас же с этими сапогами — марш! — бегом. А владыка — скок с коляски в одних чулках, а погода мокрая, грязная… Второй жулик ему говорит: «Преосвященный владыка! Убежал он — где ж поймаешь! Вижу, что разбойник обманул тебя! Вот тебе лакированные сапоги. Они стоят восемнадцать рублей, а для тебя — двенадцать!» Владыка: «Ах, молодец! Вот хорошо!»

Деньги заплатил, сапоги обул, а погода мокрая… Походил он немного: «Что это, уж подошва отвалилась? Ай-ай-ай!»

А второго жулика и след простыл…

У одной дороги стоял монастырь. Этот монастырь посещало очень много народа. Ни один человек не проезжал мимо. В одно прекрасное время, утром рано, пришлось проезжать мимо монастыря одному крестьянину. Захотел и он зайти помолиться. Да не тут-то было! Монастырские врата были очень крепко заперты. Он давай стучаться в них: подумал, что крепко спят в монастыре. Но так ничего и никого не дождался.

Только стал он прислушиваться не то гимны, не то просто песни пели в монастыре. «Так это что же, оказывается, гулянка?! Оказывается, беспечальный монастырь!» Вынул крестьянин листок и написал: «Беспечальный монастырь». Налепил на самом видном месте и уехал.

Не много прошло времени — проезжал этой дорогой государь. И он тоже захотел помолиться. Да только попалась ему на глаза эта самая бумажка. Что такое? С изумлением читает: «Беспечальный монастырь». «Как же это печали у него нет? У меня печали, когда я правлю государством, по горло, а у них — нет!»

Заходит он в монастырь. Навстречу ему идет отец игумен с крестом. Поцеловал крест государь. «Да что же это, — говорит, — оказывается, у вас беспечальный монастырь!» Игумен несколько струсил: «Что бы значили эти слова государя?!» Государь опять ему повторяет: «У вас, оказывается, беспечальный монастырь?» — «Откуда вы это знаете?» — спрашивает игумен смиренно. «Да вот, пойдемте посмотрим: на улице у вас вывеска — „Беспечальный монастырь“».

Когда игумен увидел это, стал извиняться: «Кто-то устроил такую подлость; мы в монастыре не можем быть беспечальны». А государь сказал, что это не зря, наверное, кто-то знает их беспечальность. «Так вот что, отец игумен, я наложу на вас печаль!» — «А какую же вы хотите наложить печаль на нас?» — «Да вот даю вам недельный срок: задам задачи и чтобы вы мне их разъяснили. И так попечалитесь эту неделю. Первая задача: сколько на небе звезд; вторая задача: небо выше или тот свет дальше; третья задача — оцените меня: что стою я?» И уехал.