Дéнис Уоткинс-Питчфорд - Гномы Боландского леса [litres]

Сквозь эту трещину (слишком узкую, чтобы пленники могли сбежать) были видны высокие скалы и крепостные стены. Но то, что Лобхоб увидел на верхней площадке сторожевой башни, сильно его озадачило.

Припав к трещине, несмотря на слезившиеся глаза – в трещину задувал морозный зимний ветер, создавая ужасный сквозняк, – Лобхоб наблюдал за тем, как лепреконы суетились на верхней площадке сторожевой башни. Они закрепляли на зубчатой стене длинную доску, которая была выдвинута вперёд и нависала над скалой!

Лобхоб позвал остальных гномов, и они по очереди стали смотреть на происходящее.

– Шера Бег задумал какую-то мерзость, – прорычал Лобхоб. – Сдаётся мне, эта доска предназначена для нас, и, если я не ошибаюсь, нас заставят пройти по ней – когда-то давным-давно пираты поступали так со своими жертвами. Но вместо того, чтобы упасть в море, мы разобьёмся о скалы. Мне это всё совсем не нравится.

– Дайте-ка поглядеть, – попросил Хэл. – Лобхоб, ну-ка, подсоби.

Хэл заглянул в трещину и увидел Шеру Бега, отдающего приказы, и длинную доску, прочно закреплённую на краю башни!

Некоторое время Хэл внимательно рассматривал доску, а затем опустился на землю.

– Ты прав, Лобхоб, именно это он и затеял. Завтра нас всех заставят прыгнуть с башни. Я не знаю, чтó они сделают с остальными гномами, с гномихами и гномятами, но эта доска точно предназначена для нас.

Работы на башне продолжались до полудня, после чего суета прекратилась: по всей видимости, приготовления были закончены. Деревянная доска, словно перст судьбы, выделялась на фоне сумрачного неба.

Вскоре на каменной лестнице за дверью темницы послышались шаги, и лязг отпираемых засовов возвестил о прибытии тюремщика. Он принёс узникам лоханку с грязной водой (которую лепреконы называли супом), несколько чёрствых желудёвых лепёшек и горстку земляных каштанов. С ним был Шера Бег; он зловеще ухмылялся во весь рот.

– Добрый вечер, господа гномы, – сказал Шера Бег с издёвкой. – Надеюсь, вам понравится ваш ужин, и вы оцените моё гостеприимство. Конечно, вы привыкли к другому угощению в канун Середины зимы, но удача изменила вам. Не так давно я был вашим пленником и томился в тюрьме под присмотром вашего замечательного полицейского, этого ревностного служителя порядка, который, как я вижу, с той поры немного похудел. Но завтра, господа гномы, вашим бедам придёт конец. Я решил, что вы покинете мой гостеприимный замок и ненадолго выйдете подышать свежим воздухом вон на той сторожевой башне. Оттуда вы сможете полюбоваться одним из самых живописных, как мне говорили, видов на Боландский лес, а затем, господа гномы, вы один за другим пройдёте по доске . Вы даже не представляете себе, с каким нетерпением я и мои люди ждём этого зрелища. Хэл О’Хобб, как самый старший из вас и как ваш предводитель, будет удостоен чести пройти первым, а ваш доблестный полицейский покинет нас последним. Стремительное падение вниз станет для вас самым ярким переживанием в вашей жизни, и я был бы рад пожелать вам мягкой посадки, но, боюсь, она будет не такой мягкой, как вам бы хотелось – скалы у подножия башни довольно твёрдые! Спокойной ночи, господа гномы, и приятных вам снов!

Сказав это, Шера Бег злобно улыбнулся и вышел из темницы, махнув гномам на прощание своей костлявой рукой.

Теперь вы можете представить себе, в каком состоянии оказались наши старые добрые друзья, узнав о дьявольском замысле Шеры Бега! Хэл О’Хобб проклинал себя за то, что не избавился от Шеры Бега, когда лепрекон был у него в руках, и, конечно же, проклинал Лупи Лупило за то, что тот позволил ему сбежать.

Бедный полицейский был теперь совсем не похож на того важного, напыщенного гнома, который еще совсем недавно вальяжно расхаживал по Боландскому берегу. Его мундир, изодранный и покрывшийся плесенью, висел на гноме как лохмотья на огородном чучеле, а сам гном был лишь бледной тенью прежнего Лупи Лупило.

По правде говоря, все гномы были теперь просто ходячими мешками с костями: Шера Бег морил их голодом. Но в эту минуту глубочайшего отчаяния Хэл припомнил одну маленькую деталь.

Никто из них не видел Чихуна, бывшего продавца билетов, с того самого дня, как Шера Бег совершил свой набег на поселение гномов. Чихуна не было среди рабочих, которых каждый день под конвоем водили из замка на далёкую шахту, потому что лепреконы, конечно же, были слишком ленивы, чтобы самим добывать золото, и заставляли гномов выполнять всю тяжёлую работу.