Георгий Юдин: Спасенная душа [Рассказы. Сказки. Притчи]

Илья недоверчиво усмехнулся.

— Истинную правду говорю! — торопливо перекрестился дед. — Я б тебе такого порассказывал, да только вишь какое дело — рассказывалка моя проголодалась.

— Ах ты, Господи! — всполошился Илья. — Что ж это я, недотепа! Возьми, дедунь, в печи чего хочешь и ешь вдоволь.

А старичок, видать, исполнительный был, с первого разу такие просьбы беспрекословно исполнял. Мигом из теплой печи ухватом горшок каши выволок, хлебушек из тряпицы развернул, луковицу скоро очистил, перекрестился, и пяти минут не прошло, как полгорода в свое тщедушное тело уместил. Ложку облизал, крошки со стола в ладонь смахнул и туда же, в «рассказывалку».

— А теперь, — говорит, — слушай, Илюша, истинные сказания про печерских чудотворных старцев.

И так строго на Илью глянул, что он невольно на лавке выпрямился.

— Преподобный Антоний, тот, что основал этот монастырь, сначала на Афонскую святую гору пришел и так воспламенился любовью к Богу, что стал умолять тамошнего игумена постричь его в монахи. А игумен, предвидя его будущую святую жизнь, постриг его.

Прошло немало времени, призывает этот игумен Антония и говорит: «Было мне нынче повелено от Бога идти тебе на Русь, в Киев. Иди с миром».

Он и пошел и возле Днепра на высоком холме нашел себе пещерку, что некогда варяги выкопали, сотворил молитву и поселился тут. И такую строгую жизнь сам себе назначил, что все, кто про это узнавал, приходили его жалеть. Он же ничего у них не брал, а только денно и нощно молился и через день немного сухого хлеба с водой съедал.

Стали приходящие возле него селиться в пещерах, и тогда же пришел еще один великий подвижник Феодосий. Было ему 23 года. Мать же никак не хотела видеть сына монахом, запирала на ключ, а если все же он убегал, ловила и прилюдно била.

И не только одного Феодосия били.

После смерти благоверного князя Ярослава на престол сел Изяслав, и в это же время пришел в пещеры блаженный Варлаам, сын сильнобогатого боярина Иоанна, и говорит: «Постригите меня в монахи, святые отцы». Ну они, согласно его желания, и постригли.

И тут, Илюша, богатый отец его так озлился, что пришел со многими слугами и с великой яростью разогнал монахов во все стороны, а сына своего, блаженного Варлаама, извлек из пещеры на свет Божии, сорвал с него убогие монашеские одежды и, облекши в богатое боярское платье, поволок в свои палаты.

И князь Изяслав тоже разгневался на Антония и тотчас приказал все пещеры раскопать. Но княгиня его, добрая душа, умолила не гневить Бога, оставить старцев на месте.

Что он и сделал. И Антоний с братией еще сорок лет в пещерах прожил, больных исцелял и пророчествовал. И все сбывалось, как он предрекал.

— А что сбывалось-то?

— Про многое не знаю, врать не буду, но вот однажды пришли к Антонию три князя Ярославича: Иэяслав, князь киевский, Святослав Черниговский и Всеволод Переяславский, и говорят:

«Идем мы походом на половцев. Благослови, святой отец».

Антоний же, провидя судьбу каждого, прослезился и ответил:

«Ради грехов ваших вы будете поражены варварами. Многие из воинов будут потоплены в реке, другие будут томимы в плену, а прочие падут от меча».

Что и сбылось на реке Альте. Войско наше побили, князья бегством спаслись, а поганые половцы по всей Руси рассеялись и принялись губить и разорять ее.

Илья с такой яростью грохнул кулачищами по дубовой столешнице, что старичок со страха под самый потолок взвился, чуть было доски головой не пробил.

— Ну нет, Илюша, — опасливо сказал дед, — ежели ты так серчать будешь, я, пожалуй, помолчу лучше.

— Да как же не серчать-то! — воскликнул Илья. — Уж сколько лет сыроедцы [8] Сыроедцы — кочевники. эти, как саранча, лезут, и никто им руки загребущие не укоротит.

— Не послал нам Господь пока такого сильномогучего богатыря, — вздохнул старичок. — Ну, слушай дальше, да не пугай больше, а то помру — и не узнаешь про чудеса-то.

Ну вот. С каждым годом святые отцы Антоний и Феодосий молитвами и постом все более проклятого сатану побеждали и, наконец, сподобились неслыханного чуда.

Однажды нежданно-негаданно явились в монастырь из самого Царьграда [9] Царьград — в то время столица православного мира. четверо очень богатых церковных зодчих и спросили у святых старцев:

«Где хотите начать строить храм?»

Старцы переглянулись и говорят:

«Где Господь укажет. А мы не знаем».

«Чудная вещь, — удивились зодчие. — Время смерти своей вы узнали, а доселе не назначили места для своей церкви, хотя уже дали нам столько золота».