Жозеп Бадаль - Истории Дядюшки Дуба. Книга 1. Встреча

Но больше всего Дядюшка Дуб любит петь.

Ночью при лунном свете или когда луна уходит с неба, особенно когда в городах и селениях жители собираются на праздник и дуб-исполин чувствует себя одиноким — а может, наоборот, весёлым, счастливым и могучим; когда он видит, как рождается новая звезда или погибает старая, куда более древняя, чем он сам; когда среди лесной земляники появляется на свет белый зайчишка или умирает старая мудрая лиса, измученная тяжкой, полной невзгод жизнью; когда случается затмение (пусть даже и неполное); когда Млечный Путь закручивается спиралями; когда утром прилетает стайка дроздов или целая школьная экскурсия присаживается отдохнуть в тени густой листвы — в эти мгновения Дядюшка Дуб поёт. Он поёт глубоким могучим басом, который разносится не только по лесу, но и по всей Вселенной. Особенно Дядюшка Дуб любит оперные арии. Но если в его безбрежной памяти всплывает какая-нибудь другая песня, которую он слышал в далёком городке или неведомом селении, куда его заносила судьба, он исполняет и её. Историю о двух его голосах и о том, кто и как научил его петь, нам ещё предстоит услышать…

Внезапно дедушка Друс прервал свой рассказ: он увидел, что уже поздно, и встал с кресла. Надел очки, провёл рукой по встрёпанным волосам, которые от этого ещё больше взъерошились, упёрся руками в бока и сказал:

— Другого средства не остаётся: если вы действительно хотите вернуть слово, вам нужен Мальчик Йогурт. Только он вам поможет. Живёт Мальчик Йогурт на ветвях Дядюшки Дуба, но путь в те края очень опасен. Однако вы уже достаточно большие для путешествия. Вот, держите!

И дедушка вручил детям ключ, тот самый, который нашёл в ящике стола. Пока они болтали о том о сём, он повязал на ключ синюю шёлковую ленточку.

— Так вы его не потеряете, — пояснил он. — Особенно если будете носить на шее.

И дедушка повесил ключ на грудь Майе, потому что она была старше.

— Но от какого он замка́? — спросил Тау.

— Только этим ключом можно открыть дверь колодца, — объяснил дедушка, таинственно понизив голос. — А спускаться в колодец лучше ночью при полной луне. Там вы найдёте всё, что нужно.

Иногда дедушка говорил очень странные вещи.

— И что, мы найдём там наше слово? — воскликнул Тау.

Дедушка вздохнул. Он ещё раз провёл рукой по волосам и почесал живот, как старый медведь.

— Этого никто вам не скажет заранее. Возможно, вы найдёте что-то другое. — Он наклонился к детям и заглянул им прямо в глаза. — А может, и не стоит рисковать. Уже давно я не слышу голоса Дядюшки Дуба. Что, если старик сейчас далеко отсюда? Или погрузился в молчание — такое и прежде случалось. Это молчание может длиться веками. А раз так, ничего не поделаешь.

Брат и сестра сидели не шелохнувшись. Они чувствовали, что стоят на пороге неведомого мира. Мира, о котором раньше даже не мечтали. Их жизнь вот-вот превратится в увлекательное приключение.

Майя встрепенулась.

— Всё равно мы виноваты. Мы бросили Говорящее Бревно! Мы могли бы…

— Судьбу Говорящего Бревна должен решить Дядюшка Дуб, — перебил дедушка. — Не надо всё время думать о том, что было бы, если… Делайте то, что в ваших силах. И оставайтесь добрыми и великодушными, вот и всё.

Тау взял дедушку за руку.

— А я боюсь колодцев… И не очень хорошо плаваю.

Дедушка улыбнулся.

— Там неглубоко. Главное, чтобы дожди не зарядили. И помните: вы хоть и маленькие, зато вдвоём можете забраться туда, куда один не сумеет.

— Но сегодня как раз прошёл дождь, дедушка.

— Тогда вам придётся идти по луне! — загадочно улыбнулся Друс. — А сейчас ступайте к себе и дайте мне побыть одному.

Дети не поняли, что означает «идти по луне». Спустившись в детскую, они ещё раз внимательно рассмотрели ключ: ржавый и кривоватый.

Ветер, прилетевший издалека, заботливо прикоснулся прохладной рукой ко всем крышам по очереди. Деревья вздрогнули, стряхнув с себя крошечные капли.

А луна, окружённая бесчисленными звёздами, улыбнулась в чистом, промытом после дождя небе.

Колодец построили в незапамятные времена. За много столетий до того, как появились двор, дом, дорога и город. На его камнях проступали непонятные знаки. Может быть, буквы или цифры, а то и вовсе портреты каких-нибудь доисторических людей, изображения диковинных растений или странных животных. Кто знает, возможно, камни прежде были частью древнего храма.