Лиза Адамс - Король-лев и серый мотылек

– Тяжело Вам, наверное, – сказал Король-Лев, и было непонятно, произнес он эти слова со скрытой насмешкой или вполне серьезно.

– Еще бы не тяжело! – воскликнул Дрипинтор Первый. – Вот Вы меня понимаете! Потому что Вы тоже король. Кому же лучше понимать короля, как не другому королю! Тридцать лет прошло с тех пор, как я объявил войну Розовой стране, и за эти тридцать лет не было еще ни одного сражения! Разве мои предки допустили бы такой позор?

Король-Лев решил, что этот вопрос относится не к нему, и промолчал.

– Не допустили бы! – вздохнул Дрипинтор Первый. – А все почему?

– Почему? – из вежливости спросил Симба.

– А все из-за одного моего прадядюшки! – недовольно произнес король саламандр.

– Как это? – удивился Симба.

– Очень просто, – вздохнул Дрипинтор Первый. – Он был единственным в нашем роду, кто терпеть не мог воевать. Он опозорил весь наш род. Поэтому и пробыл королем всего три года.

– А что было потом? – спросил Симба.

– Не знаю, – пожал плечами Дрипинтор Первый. – То ли его отравили, то ли он сам повесился.

– Печальная история, – сказал Король-Лев.

– Печальная, – согласился король саламандр. – Но еще печальнее то, что его гены передались мне наполовину.

– Как наполовину? – не понял Симба.

– Обыкновенно. Во мне половина его генов, половина – всех остальных предков, нормальных. Но его половина почему-то перевешивает другую половину, и я ничего не могу с этим поделать. Поэтому я и сплю много, чтобы не думать о своем позоре.

– Но почему Вы считаете это позором? – удивился Король-Лев.

– А как же! – воскликнул Дрипинтор Первый. – Тридцать лет находиться в состоянии войны с одной страной и не победить ее!

– Но ведь Розовая страна находится высоко, и Вы не можете добраться до нее, – напомнил Симба.

– Это единственная причина, почему я еще не отравился, – вздохнул Дрипинтор Первый. – Хотя она меня и не оправдывает полностью.

– Почему?

– Потому что я король и должен был за тридцать лет придумать что-нибудь. Например, я должен был чем-нибудь разозлить жителей этой Розовой страны, чтобы они сами захотели воевать со мной. Но разве их чем-нибудь разозлишь? – упавшим голосом спросил король саламандр. – Вот разве тебя разозлишь чем-нибудь? – обратился он к розовому мотыльку.

– Не знаю, – растерянно ответил Скони. – Я никогда не думал об этом.

– Он не думал! – мрачно повторил Дрипинтор Первый. – Они никогда ни о чем не думают! Они выращивают себе по всей стране цветочки и больше ни о чем не думают! Как вам это нравится? – спросил он у Короля-Льва.

– Каждая страна живет по своим законам, – стараясь не обидеть своего собеседника, ответил Симба. – Честно говоря, сейчас в мире войны, вообще, не в моде... – осторожно сказал он.

– Неужели? – удивился Дрипинтор Первый. – Что Вы такое говорите? Этого не может быть!

– Клянусь Вам! Я бывал во многих странах, и, скажу Вам откровенно, не видел ни одной войны.

– М-да, – протянул Дрипинтор Первый. – Что же мне теперь делать?

– Я думаю, для начала Вам можно было бы попробовать заключить перемирие с Розовой страной. Это можно было бы сделать прямо сейчас, ведь здесь находится ее представитель.

И Король-Лев кивнул на розового мотылька.

– Это нереально, – мрачно произнес король саламандр.

– Почему? – удивился Симба.

– Гены. Прадедушек, прабабушек, прадядюшек, пратетушек... Они ведь требуют, чтобы я воевал с кем-нибудь. Постоянно с кем-нибудь воевал!

– А Вы не пробовали пить настойку из полыни? – спросил Король-Лев.

– Настойку из полыни? – удивился Дрипинтор Первый. – Зачем?

– Говорят, она очень успокаивает и, кроме того, убивает вредные гены.

– Неужели? – покачал головой король саламандр. – Вы в этом уверены?

– Абсолютно, – ответил Симба.

Несколько минут Дрипинтор Первый лежал на троне, погруженный в тяжелые раздумья, и, наконец, произнес:

– Все равно ничего не получится.

– Почему? – спросил Король-Лев.

– Потому что мои воины, саламандры, никогда не пойдут на то, чтобы прекратить все войны. Ведь они воюют уже не один десяток лет и больше ничего не умеют делать, только воевать. За это время они стали такими злыми и агрессивными, что если они перестанут воевать с другими странами, то начнут воевать сами с собой. А это еще хуже.

– Но ведь они тоже могут принимать настойку полыни, – сказал Король-Лев. – Как я заметил, этого растения у Вас везде предостаточно.

– Действительно, – задумчиво произнес Дрипинтор Первый, – они тоже могут принимать настойку полыни. Что ж, пожалуй, можно попробовать то, что Вы предлагаете. Хотя, честно говоря, я не знаю, что бы я ответил Вам, например, через час или два. Просто сейчас во мне говорят гены этого проклятого прадядюшки, который терпеть не мог всякие войны. А через час или два во мне могут заговорить гены остальных моих предков, и тогда... тогда...