Феликс Розинер - Расскажи мне, музыка, сказку

— А, верно. Подтекает одна трубочка, все некогда наладить, — согласился его приятель, и машина, взревев, тронулась с места.

Сперва долго ехали по проселку, потом долго-долго по шоссе. Мелькали за окном деревья и телеграфные столбы. Но в окно Наташе как-то не смотрелось: она была невидимая, и ей казалось странным быть невидимой и при этом смотреть по сторонам.

Шумел мотор, машину слабо покачивало. Тон-Тоныч и шофер беседовали, но о чем — Наташа не слышала, да и не старалась услышать. Скоро ее потянуло вздремнуть. Скинув сандалии, она подняла на сиденье ноги и уютно свернулась калачиком. Некоторое время она вспоминала свой дом, маму, папу и брата, затем подумала, что это все-таки очень грустно— быть совсем невидимой и вот так ехать и ехать, а куда — неизвестно, даже спросить ничего нельзя... С такими мыслями Наташа задремала.

Ей показалось, что она и спать-то не спала, когда почувствовала, что машина остановилась. Шофер хлопнул дверцей и сразу же ушел, Тон-Тоныч помог Наташе выйти, и она увидала, что стоят они в тени высоченной кирпичной стены. Огромные квадратные ворота, прорезавшие эту стену, зияли чернотой и дышали холодным ветром, и вот туда-то, прямо в пасть ворот, Тон-Тоныч молча повел Наташу.

Глаза ее долго не могли привыкнуть к темноте. Они шли по каким-то странным переходам, подымались по дрожащим от их шагов тонким металлическим лестницам, спускались вниз, наверно, в подвалы, потом вновь куда-то взбирались.

Наконец, Тон-Тоныч отворил маленькую дверцу, наклонив голову, шагнул вперед, и Наташа прошла за ним следом.

Место, куда они пришли, напоминало проход или коридор с невысокими, чуть выше человеческого роста, стенками, но без потолка: над стенками было только темное, пустое пространство. «Коробочка без крышки», — подумала Наташа, и тут же едва не упала, споткнувшись обо что-то. Оказалось, что она задела стойку деревянного пульта — подставки для нот. Из-за подставки видны были чьи-то ноги. Пробираясь вслед за Тон-Тонычем, Наташа сперва только и видела эти деревянные стойки и множество ног. Но вот, достигнув места, где было попросторней, Тон-Тоныч остановился. Наташа смогла оглядеться вокруг.

Справа, слева и прямо перед нею прямоугольными силуэтами выступали из полутьмы деревянные пульты. За каждым из них, как можно было догадаться, сидели люди, однако и они почти скрывались в темноте, а освещены были только их лица и руки. Наташа увидела, что каждый держал в руках какой-либо музыкальный инструмент. Так вот где они очутились — в оркестре, среди музыкантов! Наташа узнала скрипку, виолончель, вон там возвышается золотая колонка арфы, а поодаль тусклыми отсветами поблескивают трубы...

Тон-Тоныч тем временем тоже оглядывался, поворачивался во все стороны, улыбался и негромко повторял: «Здравствуйте, здравствуйте, добрый день...». Потом наклонился, крепко взял Наташу под локти, поднял и усадил на высокий-высокий стул. Теперь-то Наташе все стало хорошо видно.

В этой узкой и длинной «коробочке без крышки», где Наташа сейчас находилась, было необычайно тесно. Музыканты едва не задевали друг друга локтями, когда поднимали руки, чтобы поднести к губам трубу или чтобы провести по струнам смычком. Но несмотря на тесноту, движения их рук были свободны и уверенны. Правда, все те звуки, что раздавались вокруг Наташи, были нестройны, беспорядочны. Но музыканты как-будто и не старались сыграть что-то определенное. Они, хотя и были заняты своими инструментами, переговаривались друг с другом, листали ноты и поглядывали на Наташу — кто весело, с улыбкой, а кто с явным недоумением. Похоже, они ждали какого-то знака или приказа, и, как Наташа могла сообразить, дело было за Тон-Тонычем. Он, однако, не спешил. Посмотрев на свои часы, Тон-Тоныч сказал Наташе:

— У нас еще есть минут десять, и мы пока можем поговорить. Я привел тебя в Мир Сказочного Волшебства, к моим друзьям. Знаешь, кто они?

— Знаю, — кивнула Наташа. — Они музыканты. Это оркестр. Вон и ноты у всех, инструменты...

— Верно, — согласился Тон-Тоныч, — это оркестр, а мои друзья — музыканты, артисты оркестра. Но ты, может быть, еще не забыла то, что я говорил тебе сегодня утром? Я говорил, что музыканты способны творить настоящие чудеса, и все они, мои друзья...

— Они тоже волшебники?! — не дав ему договорить, воскликнула Наташа. — Так много волшебников сразу?