Алан Милн: Винни-Пух

— Да, конечно, — ответил я. — Теперь улавливаю. И вы, надеюсь, тоже, потому что другого объяснения у меня просто нет.

Спустившись вниз, Винни-Пух иной раз любит поиграть в какую-нибудь игру. А бывает, что сидит тихонько перед горящим камином и слушает что-нибудь интересное. В тот вечер…

— Как насчёт сказки? — спросил Кристофер Робин.

— Насчёт сказки? — переспросил я.

— Ну что тебе стоит рассказать Винни-Пуху интересную историю?

— Пожалуйста, почему нет? А какие истории он любит?

— О себе. Такой уж он у нас медвежонок.

— Понимаю.

— Так история будет интересная?

— Буду стараться изо всех сил.

И я постарался.

Давным-давно, вроде бы, в прошлую пятницу, Винни-Пух жил в Лесу, один, под фамилией Сандерс.

(«Что значит, под фамилией Сандерс»? — спросил Кристофер Робин.

— Это значит, что над дверью его домика висела табличка с этой фамилией, выбитой золотыми буквами.

— По-моему, Винни-Пух в этом сомневается, — заметил Кристофер Робин.

— Теперь уже нет, — пробубнил чей-то голосок.

— Тогда я продолжу, — завершил я дискуссию.)

Как-то раз пошёл он погулять и оказался на большой поляне посреди леса. В центре поляны рос здоровенный дуб, а с его вершины доносилось громкое жужжание.

Винни-Пух сел у дерева, обхватил голову лапками и задумался.

Рассуждал он просто: «Это жужжание что-то да означает. Самого по себе жужжания не бывает, из ничего ж-ж-ж-ж не возникает. Если я слышу жужжание, значит, кто-то его издаёт, а, как известно, жужать могут только пчёлы.

Он вновь надолго задумался: «А пчёлы, как известно, нужны только для того, чтобы делать мёд».

Тут он встал и добавил: «А мёд делается только для того, чтобы я мог его съесть». С этими словами он и полез на дерево.

Забирался всё выше, выше, выше и, карабкаясь, напевал весёленькую песенку, которую сам же и сочинил. И вот что он пел:

Он уже забрался довольно-таки высоко, и лез всё выше, и выше, и выше… И вдруг придумал продолжение новой песенки.

К тому времени он уже подустал, а потому пел очень жалостным голоском. Но до вершины оставалось совсем ничего, вот только встать на ту ветку…

Раздался громкий треск!

— На помощь! — крикнул Пух, пролетев десять футов до следующей ветви.

— Если бы я… — и его отбросило от ветки, растущей двадцатью футами ниже.

— Видите ли, я только хотел… — он уже летел верх тормашками, ударился ещё об одну ветку, в тридцати футах от второй, — я только хотел…

— Разумеется, это было довольно… — он пересчитал ещё шесть ветвей.

— А всё, наверное, потому, — решил Пух, распрощавшись с последней веткой, перекувырнулся три раза и мягко приземлился на куст терновника, — что я очень люблю мёд. — И заорал: — На помощь!

Он вылез из терновника, вытащил из носа колючки, вновь задумался. И первой пришла ему в голову мысль о Кристофере Робине.

(— То есть обо мне? — с трепетным восторгом спросил Кристофер Робин. Он, похоже, отказывался верить собственным ушам.

— О тебе, — подтвердил я.

Кристофер Робин промолчал, но глаза у него всё больше округлялись, а щёки всё розовели и розовели.)

И вот тогда Вини-Пух отправился к своему другу, Кристоферу Робину, то есть, к тебе. А жил ты в домике с зелёной дверью, на другом конце Леса.

— Доброе утро, Кристофер Робин, — поздоровался он.

— Доброе утро, Винни-Пух, — ответил ты.

— Я тут подумал, а нет ли у тебя одной штучки… Ну, в общем, воздушного шарика?

— Воздушного шарика?

— Да, я так и спросил про себя: «Интересно, а нет ли у Кристофера Робина такой штучки, как воздушный шарик? Сидел тут, думал о воздушных шариках и решил спросить.

— А зачем это тебе понадобился воздушный шарик? — спросил ты у Винни-Пуха.

Винни-Пух огляделся, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, приложил лапку ко рту и шёпотом ответил: «Мёд».

— Но с воздушными шариками за мёдом не ходят.

— Я хожу, — возразил Винни-Пух.

Так уж получилось, что днём раньше ты побывал в гостях у своего друга Хрюки и принёс оттуда воздушные шарики. Один, большой зелёный, он подарил тебе. А второй, большой синий, предназначался для одного из родственников Кролика, которого по молодости в гости просто не взяли. Поэтому у тебя и оказались два воздушных шарика.