Туве Янссон - Папа и море

Но вот они уже снова здесь, они окружили его и двинулись в атаку. Муми-тролль бежал. Он постыдно бежал из этого рая, но был полон безумной решимости вернуться обратно. Эта полянка ждала его всю его жизнь, а может, многие сотни лет! Она принадлежит ему, потому что нравится ему больше, чем кому-либо другому. Если бы даже целый миллион муравьев любил ее одновременно, они не испытывали бы таких сильных чувств, как он. Так он считал.

– Слышишь, папа? – спросил Муми-тролль.

Но папа вообще ничего не слышал, потому что в этот миг ему как раз удалось по-настоящему схватиться за большую каменную глыбу, и она с шумом и грохотом скатилась с горы, высекла две искры и оставила после себя слабый одурманивающий запах пороха. Теперь камень лежал на дне, точно там, где ему и надо было лежать. Просто чудесно скатывать огромные камни, напрягаться от ушей до кончика хвоста, чувствовать, как они движутся – медленно-медленно, чуть быстрее, а потом эти колоссы с оглушительным плеском съезжают в море. А ты стоишь и смотришь, дрожа от напряжения и гордости.

– Папа! – позвал Муми-тролль.

Папа обернулся и помахал сыну рукой.

– Он там, там! – закричал он. – Здесь будет причал, волнолом, понимаешь?

Он ринулся в море и, тяжело дыша и глубоко опустив мордочку в воду, покатил по дну еще более крупный камень. Катить и поднимать камень под водой было гораздо легче, и папа удивлялся, почему это. Но ведь главное то, что при этом чувствуешь себя жутко сильным…

– Хочу спросить тебя кое о чем! – заорал Муми-тролль. – Об ядовитых муравьях. Это очень важно!

Папа поднял мокрую мордочку и прислушался.

– Об ядовитых муравьях! – повторил Муми-тролль. – Ты не знаешь, можно ли с ними разговаривать? Думаешь, они поймут, если им сделать небольшое предложение? Вернее, прочитать его?

– Ядовитые муравьи? – удивленно спросил папа. – Нет, они, наверное, ничего не понимают. Мне теперь надо найти трехгранный камень, который войдет между этими двумя. Волнолом должен быть крепким, его должен строить тот, кто знает море… – Папа побрел вброд дальше, снова опустив мордочку в воду.

Муми-тролль двинулся правее по берегу и остановился посмотреть на маму, копошившуюся в саду.

Излучая счастливую сосредоточенность, она раскладывала повсюду водоросли; ее лапы и передник были совершенно бурыми.

Муми-тролль подошел ближе и сказал:

– Мама! Что делать, если намечтаешь себе ужасно уютное и красивое местечко, потом на самом деле найдешь такое и превратишь в свое собственное и вдруг обнаружишь, что там живет множество других существ, которые не желают никуда переезжать. Имеют они право оставаться там, хотя даже не понимают, как прекрасно это местечко?!

– Думаю, что имеют, – сказала мама и села на водоросли.

– Ну а если им будет так же хорошо, к примеру, в куче мусора?! – воскликнул сын.

– Тогда, видимо, нужно обсудить с ними этот вопрос, – решила мама. – И может, помочь им туда перебраться. Очень хлопотно переезжать, когда долго проживешь на одном месте.

– Чепуха! – недовольно фыркнул Муми-тролль. – А где же Мю?

– Она у маяка, сооружает что-то вроде лифта, – ответила мама.

Малышка Мю с опасностью для жизни висела поперек окна, выходящего на север. Она накрепко забивала в подоконник какой-то блок. На полу валялось множество серых с виду предметов неопределенного назначения, а люк на крышу был открыт.

– Как ты думаешь, что скажет папа? – спросил Муми-тролль. – Никто не смеет туда подниматься! Это его собственный маяк.

– Наверху есть его собственная личная каморка, – небрежно сказала Мю. – Очень уютная маленькая каморка, где можно придумывать то одно, то другое. Подай-ка мне этот гвоздь. Хватит с меня карабкаться вверх по лестнице всякий раз, когда надо есть; я сооружаю лифт. Вы будете поднимать меня в корзинке или же спускать мне вниз еду. Это было бы еще лучше.

«Как она себя ведет! – подумал Муми-тролль. – Всегда делает все, что ей хочется… и никто ей не возражает. А она все делает по-своему». И тут же между прочим добавил:

– В этом лесу никого нет. Вообще никого. Может, лишь немного муравьев.

– Вот как! – произнесла Мю. – Ну, так я и думала.