Якоб Гримм - Сказки

На другое утро пошёл королевич с той туфелькой к отцу Золушки и говорит:

– Моей женой будет только та, на чью ногу придётся эта золотая туфелька.

Обрадовались обе сестры – ноги у них были очень красивые. Старшая отправилась в комнату, чтобы примерить туфельку, и мать была тоже с нею. Но никак не могла она натянуть туфельку на ногу: мешал большой палец, и туфелька оказалась ей мала. Тогда мать подала ей нож и говорит:

– А ты отруби большой палец; когда станешь королевой, всё равно пешком ходить тебе не придётся.

Отрубила девушка палец, натянула с трудом туфельку, закусила губы от боли и вышла к королевичу. И взял он её себе в невесты, посадил на коня и уехал с нею.

Но надо было им проезжать мимо могилы, а сидело там два голубка на ореховом деревце, и запели они:

Посмотрел королевич на её ногу, видит – кровь из неё течёт. Повернул он назад коня, привёз самозванную невесту домой и сказал, что это невеста не настоящая, – пускай, мол, наденет туфельку другая сестра.

Пошла та в комнату, стала примерять, влезли пальцы в туфельку, а пятка оказалась слишком большая. Тогда мать подала ей нож и говорит:

– А ты отруби кусок пятки: когда будешь королевой, пешком тебе всё равно ходить не придётся.

Отрубила девушка кусок пятки, всунула с трудом ногу в туфельку, закусила губы от боли и вышла к королевичу. И взял он её себе в невесты, посадил на коня и уехал с ней.

Но проезжали они мимо орехового деревца, а сидело на нём два голубка, и они запели:

Глянул он на её ногу, видит – кровь течёт из туфельки, и белые чулки совсем красные стали. Повернул он коня и привёз самозванную невесту назад в её дом.

– И эта тоже не настоящая, – сказал он, – нет ли у вас ещё дочери?

– Да вот, – сказал отец, – осталась от покойной моей жены маленькая, несмышлёная Золушка, – да куда уж ей быть невестой!

Но королевич попросил, чтоб её привели к нему: а мачеха и говорит:

– Да нет, она такая грязная, ей нельзя никому и на глаза показываться.

Но королевич захотел во что бы то ни стало её увидеть; и пришлось привести к нему Золушку. И вот умыла она сначала руки и лицо, потом вышла к королевичу, склонилась перед ним, и он подал ей золотую туфельку. Села она на скамейку, сняла с ноги свой тяжёлый деревянный башмак и надела туфельку, и пришлась она ей как раз впору. Вот встала она, посмотрел королевич ей в лицо и узнал в ней ту самую красавицу-девушку, с которой он танцевал, и он воскликнул:

– Вот это и есть настоящая моя невеста!

Испугались мачеха и сводные сёстры, побледнели от злости; а он взял Золушку, посадил на коня и ускакал с ней.

Когда проезжали они мимо орехового деревца, молвили два белых голубка:

Только они это вымолвили, улетели оба с дерева и уселись на плечи к Золушке: один на правое плечо, другой на левое, – так и остались они сидеть.

Когда пришло время быть свадьбе, явились и вероломные сёстры, хотели к ней подольститься и разделить с ней её счастье. И когда свадебный поезд отправился в церковь, сидела старшая по правую руку, а младшая по левую; и вот выклевали голуби каждой из них по глазу. А потом, когда возвращались назад из церкви, сидела старшая по левую руку, а младшая по правую; и выклевали голуби каждой из них ещё по глазу.

Так вот были они наказаны за злобу свою и лукавство на всю свою жизнь слепотой.

Жил-был когда-то королевич. Захотелось ему поездить по белу свету, и взял он с собой в дорогу только одного верного слугу.

Однажды попал королевич в дремучий лес, а стало уже смеркаться, и не мог он нигде найти себе ночлега, и не знал, где заночевать. Вдруг увидел он девушку, она направлялась к маленькой избушке; королевич подошёл поближе, видит – девушка она молодая и красивая. Он заговорил с нею и сказал:

– Милое дитя, нельзя ли будет мне с моим слугой переночевать в этой избушке?

– Конечно, можно, – сказала девушка печальным голосом, – но я вам не советую этого делать, вы туда не заходите.

– А почему не заходить? – спросил королевич.

Девушка вздохнула и говорит:

– Моя мачеха колдовством занимается и чужим людям добра не делает.