Лесли Риис - Про коалу Ушастика, черепаху Сарли и Карроинги-эму

Там, где деревья стоят тесно, коалы предпочитают перебираться с дерева на дерево, не спускаясь на землю. Так безопаснее.

Как только Ушастик научился передвигаться самостоятельно, он стал очень ловко лазить по деревьям. Он даже умел спускаться по нижней стороне толстого сука спиной вниз. Иногда в самый разгар такого передвижения, желая показать, что это совсем не трудно, он останавливался и начинал чесаться. Но теперь по слишком тонким для его веса веткам он уже больше никогда не лазил!

Лето выдалось безоблачное, и раскалённое докрасна солнце пекло немилосердно. Почти такой же оказалась и долгая осень. Трава обрела цвет ржаного хлеба и, как фольга, шуршала под ногами. Листья уныло свисали с деревьев, обратив к солнцу тыльную сторону, чтобы сохранить хоть часть живицы. Со стволов эвкалиптов облезала кора. Наземные животные, такие, как кенгуру и сине-языкие ящерицы, в изнеможении лежали в тени, если им удавалось её отыскать. Вместо ямок с водой в земле остались одни трещины.

Коалы знали, чего можно ждать от такой жары. В один прекрасный день, когда особенно пекло, старый Лежебока проснулся, поднял голову и принялся громко фыркать. Он возвещал об опасности. И все коалы, кто услышал его, навострили свои пушистые уши.

– Хрр! Хрр! – ворчал Лежебока. – Хрр! Слезайте с деревьев. Не теряйте времени, спасайтесь!

Ушастик огляделся и втянул в себя воздух. Как у всех коал, у него было острое чутьё. Пахло чем-то непривычным. Дым! Едкий, удушливый дым, напоённый чадом от жжёного эвкалиптового масла и запахом горелой листвы.

Вслед за матерью и двумя уже почти взрослыми братьями он начал поспешно спускаться с дерева.

Коалы двинулись в ту сторону, куда дул ветер. Но ходоки-то они были неважные. Вскоре их обогнали передвигающиеся огромными прыжками кенгуру, длиннохвостые попугаи, похожие на еле различимые в дыму разноцветные молнии, которые громко кричали на лету, испуганно мечущиеся среди кустов ящерицы и другие пресмыкающиеся. Инстинкт подсказывал им, что дым предвещает опасность. Для коал нет большей беды, чем лесной пожар.

Вскоре Ушастик потерял своих родных. Впервые он остался совершенно один и с громким плачем пробирался через кустарник, с трудом ступая кривыми лапами по сучьям, корням и сухой траве.

Ушастик шёл целый день и устал так, что ему казалось, он вот-вот упадёт. В лесу стало ещё жарче, припекало всё сильнее, и духота стояла нестерпимая; белый дым, гонимый ветром, всё густел. Ушастик уже задыхался.

И вдруг его ухо уловило новый звук: сзади что-то трещало. За ним гналось пламя лесного пожара. Вот-вот оно настигнет его.

Ушастик оглянулся и не мог оторвать взгляда от яростного блеска пожара, полыхавшего всего в нескольких шагах от него. Огонь прыгал с ветки на ветку и мчался по земле, разбрасывая по пути снопы оранжево-жёлтых искр. Все животные куда-то исчезли. Либо погибли в огне, либо оказались далеко впереди. Ушастик ещё раз огляделся. Он позабыл про всё и думал лишь о том, как бы взобраться на дерево. Он знал, что дерево всегда служит для коалы прибежищем.

В двадцати ярдах от него стояло стройное камышовое дерево. Оно росло прямо из расселины в скале. Ушастик взобрался на скалу, вонзил когти в ствол и полез вверх. Но не успел он одолеть и десяти футов, как дым и жара стали невыносимыми.

С громким рёвом налетело пламя на камышовое дерево. Листья сразу стали коричневыми и, корчась, треща и шипя, огненным дождём посыпались на землю. Секунда-другая – и пламя умчалось дальше, прочёсывая лес в поисках новых жертв для своей ненасытной огненной пасти.

А что же сталось с Ушастиком? Его спасла расселина в скале у подножия камышового дерева. Увидев, что пламя летит прямо на него, он решил укрыться в расселине и с дерева камнем упал в неё.

Здесь, в проломе, ему был не страшен бушующий огонь.

Он долго лежал в забытьи. Шерсть его была опалена, нос стал сухим, как кора, а глаза слезились от едкого дыма.

Когда с наступлением сумерек он вылез из своего убежища, совсем чужим показался ему лес. Лишённый привычного зелёного убора и вечного шелеста листвы, он был гол и нем. Вокруг высились лишь чёрные стволы – они ещё дымились. И земля стала голой: ни травы, ни кустарника. И вся засыпана пеплом: белым, серым и мертвенно-чёрным. Резкий запах жжёной листвы и горелого масла наполнял ноздри Ушастика, причиняя ему жгучую боль. Стояла полная тишина, птицы и звери молчали.