Памела Трэверс: Мэри Поппинс с Вишнёвой улицы (иллюстрации Г. Калиновского)

Эндрю, надо вам сказать, вёл такую роскошную жизнь, точно был переодетый персидский шах. Он спал в комнате мисс Ларк на шёлковой подушке; два раза в неделю ездил в автомобиле к парикмахеру, где его мыли шампунем; каждый день пил сливки, а иногда даже завтракал устрицами; у него было четыре выходных разноцветных сюртучка в клетку и полоску. Словом, у Эндрю каждый день был праздником. На день рождения для Эндрю пекли пирог и зажигали на нём две свечи, хотя всем известно, что положено зажигать всего одну.

Вследствие всего этого Эндрю терпеть не могли обитатели Вишнёвой. Они насмехались над ним, когда он ехал в легковом авто к парикмахеру, одетый в свой лучший камзольчик и накрытый меховой попонкой. А тут мисс Ларк ещё вот что придумала — боясь простуды, купила ему две пары кожаных башмачков, чтобы Эндрю мог гулять по парку в любую погоду. И когда он вышел обутый на улицу, вся Вишнёвая высыпала потешиться над бедным, ни в чём не повинным псом.

Однажды Джейн с Майклом глядели на Эндрю сквозь забор, отделяющий дом № 17 от соседнего дома.

— Фу, какой дурак, — заявил Майкл.

— Откуда ты знаешь, что он дурак? — поинтересовалась Джейн.

— Знаю, потому что папа так его назвал сегодня утром, — ответил Майкл и стал дразнить Эндрю.

— Он не дурак, — сказала Мэри Поппинс, — и не будем спорить.

Мэри Поппинс была права. Эндрю отнюдь не был глупым псом. И вы скоро в этом убедитесь.

Только, пожалуйста, не думайте, что он не уважал мисс Ларк. Уважал. Даже любил её по-своему, не выказывая своих чувств. Разве мог он не любить женщину, которая была так добра к нему чуть не с самого его рождения. Даже несмотря на то что она, пожалуй, слишком много ласкала и целовала его. Но в одном не было сомнения — жизнь, которую вёл Эндрю, угнетала его бесконечно. Он отдал бы половину своих богатств, если бы имел таковые, за добрый кусок сырого мяса вместо ежедневных куриных грудок и омлетов со спаржей.

Надобно знать, что в самой глубине сердца Эндрю мечтал стать обычной дворняжкой. Проходя мимо своей родословной, которая украшала стену гостиной мисс Ларк, он всякий раз содрогался от стыда. Сколько раз сетовал он, что имеет таких знаменитых отца, деда и прадеда. Надо же разводить вокруг них столько шуму!

Эндрю не только мечтал стать дворняжкой, но и дружил с одними дворнягами. Улучив минутку, убегал к калитке и ждал там появления друзей, с которыми можно переброситься парой слов о простых собачьих делах. Но это бывало так редко! Увидев его у калитки, мисс Ларк тотчас звала его:

— Эндрю, Эндрю, иди сюда, мой красавчик! Перестань общаться с этими ужасными беспризорными дворнягами!

И, конечно, Эндрю вынужден был идти домой. Иначе мисс Ларк шла к калитке и уносила его домой на руках, опозорив перед друзьями. Красный от стыда, Эндрю поспешно взбегал по ступенькам, чтобы другие собаки не слышали, какими словами осыпала его мисс Ларк. Тут было и «бесценный», и «счастье моё», и «мой маленький сахарочек».

Задушевным другом Эндрю был не просто дворовый пёс, а притча во языцех всей улицы. Он не только был помесью эрдель-терьера с Лабрадором, но и умудрился взять от той и другой породы всё самое худшее. Когда бы ни завязалась на улице собачья драка, он был всегда в самой её гуще, вечно грызся с почтальоном и полицейскими, а больше всего любил рыться в помойках или в сточной канаве. Он сумел насолить всей улице. И не один житель говаривал в сердцах — какое счастье, что это отродье — не его собака!

А Эндрю любил его и постоянно ожидал с ним встречи. Иногда им удавалось только приветливо обнюхать друг друга в парке, изредка выпадала удача — побеседовать у калитки. Эндрю узнавал от своего друга все городские новости, и по ухмылке большого пса можно было догадаться, что они были не такие уж невинные.

И всегда на самом интересном месте раздавался из окна голос мисс Ларк, большой пёс вставал, показывал ей язык, подмигивал Эндрю и уходил, вихляя задом. Чихать он на неё хотел!

Эндрю, конечно, не разрешалось выходить за калитку, разве только с мисс Ларк на прогулку или с горничной к ветеринару подрезать коготки.

Вообразите теперь удивление Джейн и Майкла, увидевших Эндрю одного в парке; он пробежал мимо них, прижав уши и задрав хвост, как будто напал на след тигра.

Мэри Поппинс резко остановила коляску — вдруг Эндрю в пылу погони опрокинет коляску вместе с близнецами.

— Эй, Эндрю! Где твой камзольчик? — закричал ему вслед Майкл, стараясь подражать визгливому голосу мисс Ларк.