Хью Лофтинг - История Доктора Дулитла

— Вот если бы Полинезия была здесь! — мечтательно пропищала белая мышь. — Она бы уж точно что-нибудь придумала. Вы только вспомните, как ловко она спасла нас из тюрьмы, особенно во второй раз! Ой-ой-ой, вот она была голова!

— Я об этих ребятах — орлах — не высокого мнения, — перебил ее Джип. — Они просто самодовольные болваны. Может, у них и впрямь хорошее зрение и все такое, но это еще не повод хамить. С ума сойти — ну, слабо им найти человека, так нет чтобы постыдиться! Они являются и вешают нам лапшу на уши, мол, это никому не под силу. Спесивые мешки с перьями, один к одному наша колли из Падлби. Тьфу! И старым болтунам — я про дельфинов — тоже нечего доверять. Подумаешь, натрепали, что рыбака нет в море. А нам неинтересно, где его нет, нам интересно, где он есть.

— Ох, замолчи, ради Бога! — взмолился Габ-Габ. — Говорить-то легко, а попробуй разыщи человека в целом огромном мире! Может, рыбак так беспокоился о племяннике, что поседел, вот орлы и не нашли его. Откуда ты знаешь? Болтаешь только попусту, а ничего путного не делаешь. Тебе самому слабó помочь бедному ребенку, вот и помалкивай.

— Мне слабó? — оскалился Джип. — Да что ты понимаешь, идиотская ветчина на ножках! Я еще и не начинал, ясно?

И Джип пошел к Доктору.

— Выясните у мальчика, — велел он, — не осталось ли у него в карманах чего-нибудь дядиного, — и добавил: — пожалуйста.

Мальчик показал им золотое кольцо на ниточке, которое он носил на шее, потому что с пальца оно сваливалось. Кольцо дядя передал ему, когда заметил, что приближаются пираты.

Джип понюхал и поморщился:

— Бесполезно. Может, еще что найдется?

Мальчик порылся в карманах и вытащил большущий красный носовой платок.

— Это тоже дядин, — грустно сказал он.

И в то же мгновение Джип, подпрыгнув, завопил:

— Нюхательный табак, черт подери! «Черный Рэппи», да неужели вы не чувствуете? Его дядя нюхал табак — переведите ему, Доктор!

Дулитл перевел, и мальчик удивленно кивнул:

— Да. Дядя ужасно любил табак.

— Отлично! — обрадовался Джип. — Считайте, что рыбак нашелся. До смешного легко, все равно как у котенка молоко стащить. Скажите ему, что своего дядю он получит через неделю, может, даже раньше. И пошли наверх, посмотрим, откуда дует ветер.

— Но сейчас темно, — растерялся Доктор. — Ты же не разглядишь его в темноте.

— На кой черт мне свет, если человек, которого я ищу, пахнет табаком «Черный Рэппи»? — засмеялся Джип, взбираясь по ступенькам. — Понятно, бывают трудные запахи — веревка там или горячая вода, — тогда другое дело. Но нюхательный табак!

— А что, горячая вода пахнет? — осторожно поинтересовался Доктор.

— Еще бы! — фыркнул Джип. — И, кстати, здорово отличается от холодной. А взять теплую воду или лед — тут надо поломать нос как следует, это всем запахам запахи. Помню, как-то ночью я шел за одним парнем — миль десять, не меньше — по запаху горячей воды, с которой он обычно брился. У бедолаги не было мыла. Вот так-то. Ну ладно, где тут ветер? Это чертовски важно, когда нюхаешь на большом расстоянии, — чтоб не очень свирепый и, главное, в нужную сторону. Славный, ровный, влажный ветерок — мечта всякой собаки. Ага, дует с севера.

Джип направился на нос корабля, замер там, нюхая ветер, и вдруг забормотал:

— Деготь, испанский лук, керосин, мокрые плащи, толченый лавровый лист, жженая резина, тюлевые занавески в тазу — нет, ошибочка: тюлевые занавески, повешенные для просушки, — и лисы, сотни, сотни — лисята…

— И ты слышишь все это в одном ветре? — прервал его потрясенный Доктор.

— Естественно, — кивнул Джип. — Да это сильные запахи, простые — дребедень. Такой запах разберет любая дворняжка, даже простуженная, с соплями. Потерпите минутку, сейчас пойдут тонкие, нежные запахи, придется поработать.

Он закрыл глаза, слегка приоткрыл рот и, высоко задрав морду, принялся внюхиваться. Он долго молчал, не шевелясь и, казалось, даже не дыша, и в темноте походил на камень. Наконец зазвучал его голос. Джип почти пел, тихо, печально, сонно.

— Кирпичи, — шептал он, — старые желтые кирпичи садовой стены, раскрошившиеся от старости; сладкое дыхание телят, стоящих в горном ручье; плоская крыша голубятни — а может быть, амбара, освещенная полуденным солнцем; черные лайковые перчатки в комоде орехового дерева; пыльная дорога, под платанами поилки для лошадей; молодые грибы, пробивающиеся сквозь прелую листву — и-и-и…