Георгий Полонский - Не покидай

- Я думаю, что Его Высочество - прелесть, - очень искренно сказала Марта. - И что нам повезло: на свете немного, по-моему, таких принцев, которым могли бы верить бедняки вроде нас…

- Раз, два, и обчелся, - подтвердил Желтоплюш. - Ну, Клементиночка, ходу!… А все-таки еще одного такого я знал! В этой же самой Абидонии. Только он пацаненок был лет пяти, этот принц. И без конца терся возле отца моего, возле наших кукол… Петь, стихи декламировать мог до упаду - для поваров, для конюхов, для кого хотите. Они его заслушивались! Эх, Ваше Высочество… лучше и не вспоминать…

- Почему же? - светлые брови Пенапью встали "домиком".

- Потому что когда гибнут дети, тут уж всякие слова замирают… Черт, не хотел же я, на ночь глядя, - нет, все же выболтал!

- Позвольте… уж не был ли он сыном несчастного Анри Второго?

- О, так вы заглядывали в абидонскую историю? Даже слишком глубоко заглянули, Ваше Высочество! Покушение на Анри Второго и его семью было как раз там, где обчистили вас. "Кабаний Лог" называется. Так что молиться надо: "пьески" были страшно похожие, в одной декорации… только вам больше с развязкой повезло.

- Это на вас мне надо молиться! На вас!

- Полно, принц: я-то уж вовсе "под занавес" вышел… Значит, говорите, в Абидонию едем? Не передумали? Тогда нам - направо.

Повернули направо, и тут Желтоплюш запел, чтобы разогнать ночные страхи, гнетущие мысли… Песня была такая:

На белом свете есть одна

Весьма чудесная страна,

И не солгу, ей-богу,

Что сам туда бы побежал,

Когда бы знал дорогу!

Там стены башен и домов

Из кренделей и пирогов,

И в каждом закоулке

Растут на липах и дубах

Поджаристые булки.

Летают по небу, ей-ей,

Там стаи жареных гусей

И - верите ли? - сразу

Они лентяям прямо в рот

Влетают по заказу!

А что за свиньи в той стране! -

С ножом и вилкою в спине!

Взывают к вам: "Дружочек,

Отведать просим ветчины,

Отрежь себе кусочек!"

Кого вконец заела лень,

Кто спит в постели целый день,

Часов двенадцать кряду, -

Тому вручает магистрат

Почетную награду!

( Стихи немецких вагантов XI-XII веков в переводах Льва Гинзбурга )

Абидония.

Королевский дворец.

Дворцовая библиотека. Тусклым золотом мерцали корешки старинных фолиантов. Стрельчатые окна были зашторены, а свечей горело мало - меньше, пожалуй, чем необходимо единственному читателю, находящемуся здесь в этот час.

Этот молодой человек одет на манер свободного художника; он взгромоздился на довольно высокую лестницу: ему понадобились самые верхние книги, их уже стопка у него на коленях, и в одну из них он погружен. У него большие серые глаза и, похоже, они способны выразить многое, но чаще всего выражают, увы, печаль…

Впрочем, сейчас, когда он услышал чье-то насвистывание, глаза эти выразили такое, что описывать рискованно: не хочется касаться столь нежных материй обычными, стертыми и остывшими от старости словами… В библиотеку вошла та, кого этот молодой книголюб обожал чуть ли не с рождения ее (а он на четыре года был старше) - принцесса Альбина…

- Ой, что это здесь темень такая? Есть кто-нибудь?

Патрик - а именно так звали молодого человека - буквально обрушился со своей лестницы, рассыпав несколько томиков. И, конечно, сконфузился за свою неловкость, за то, что девушка испугалась грохота.

- Патрик? Ну конечно… В такой час здесь больше и некому околачиваться, - съязвила она в отместку за этот испуг. - Всю ночь, что ли, торчал тут?

Ответа никакого не прозвучало. Она, впрочем, и не ждала. Патрик молча припал к ее руке в длительном поцелуе. В таком длительном, что рука была вырвана с усилием:

- Ну полно, Патрик, ну все… будет… поздоровались!

Задев его пышным хвостом своего утреннего пеньюара, Альбина устремилась к окнам:

- Почему ты не открыл гардины? Десять часов! Вон уже вторая смена караула…

Они недолго последили за этой церемонией, для Патрика, впрочем, совсем неинтересной: ну тянут гвардейцы ногу, ну чеканят свои эффектные повороты - чем тут любоваться ему да еще в ее присутствии?

- Слушай-ка, ты вот что: не ешь меня глазами, а лучше найди мне Пенагонскую энциклопедию; папа сказал - она должна быть у нас… А я понятия не имею, где тут что… Ну быстренько!

Патрик с поклоном удалился на поиски, а она, форсируя голос, продолжала обращаться к нему, невидимому за стеллажами:

- Ты не представляешь, в каком я угаре эти дни… Отец пригласил высоких гостей из Пенагонии, они ответили любезным согласием, и тут оказалось, что мы ни капельки не готовы! Мы с матерью Бог знает как одеты… провинциалки, да и только! Во всем мире уже не носят ничего похожего! Значит что? Значит десять- двенадцать современных туалетов - это самое маленькое - наши портнихи должны за какие-то три дня пошить! Вот и выходит, что одна заканчивает примерку - другая начинает, а третья уже дожидается… а тут еще ювелиры, а за ними цирюльник - у меня от них уже в глазах рябит! - жаловалась Альбина.