Автор неизвестен - Эпосы, мифы, легенды и сказания - Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Сказки славян.

Повара, само собой разумеется, не спросили, нужен ли ему поварёнок, да ещё такой, который всюду суёт свой нос. Невзлюбил повар Крабата.

Король Август Саксонский весёлый был человек, любил гостей, любил пиры задавать.

Как-то назвал он к себе разных вельмож на обед. Королю веселье, а повару королевскому хлопоты. Суетится он, цыплят жарит, тесто на клёцки режет. Забот невпроворот. И тут подвернулся ему под горячую руку парнишка, юный Крабат. Ни в чём тот не провинился, а получил такую затрещину, что искры из глаз посыпались. Ясно, не мог Крабат такое даром спустить.

Вот настал час обеда. На серебряных блюдах под золочёными крышками несут слуги кушанья. Приподняли крышку с блюда с жареными цыплятами, а оттуда поскакали по столу проворные лягушата. Открыли блюдо с клёцками, а там вместо клёцок улитки ползают. А что ещё увидели вельможи в своих тарелках — тьфу! — они не вспоминают, и мы не станем.

Все за столом словно окаменели. Король в гневе хватил кулаком по столу, велел привести повара на расправу. Клялся, божился повар, что нет тут его вины. Да король и слушать ничего не хотел, кричит одно: дать негодяю пятьдесят ударов плетью! А повар своё: ни сном, ни духом не повинен, как такое случилось — не знает, не ведает.

Тут вдруг припомнил король деревенского парня-штукаря с его свиньями. Захохотал, отпустил повара с миром и кликнул Крабата. Глянул на лукавую его ухмылку и пуще засмеялся. Куда и гнев пропал! Бросил ему три золотых монеты и велел убираться прочь.

Крабат не печалился, эта беда ему волос не побелила.

Да не долго ему пришлось дома погостить. Однажды ночью, как водилось в нашем отечестве, явились саксонские гвардейцы, оцепили деревню, а когда рассвело, похватали молодых парней и забрали в солдаты. Ну, и Крабат среди тех парней оказался. Надели на него мундир, мушкет в руки сунули и зачислили в дрезденский пехотный полк.

А на ту пору саксонское королевство вело войну с турками. То одни верх берут, то другие, — переменчиво военное счастье! И случилось так, что сам король Август Сильный попал к туркам в плен. Приставили к нему турки стражу, глаз не спускают ни днём, ни ночью.

Саксонские генералы растерялись, от войска позор скрыли. Засели в шатре, держат совет, как короля вызволить, что придумать — не знают.

Вдруг откинулся полог шатра, явился молодой мушкетёр и говорит:

— Как ни судите, как ни рядите, а без меня вам не обойтись.

— Пошёл вон! — кричат генералы.

А Крабат, — вы уж, верно, догадались, что это был наш Крабат! — смело дальше речь ведёт:

— Мы с королём старые знакомцы. Если я его не вызволю, никто не вызволит.

Переглянулись генералы — делать нечего, приходится соглашаться.

— Ладно, дозволяем тебе, поступай как знаешь. А не освободишь короля, не сносить тебе головы на плечах.

— Моя голова крепче вашей к шее привинчена, — дерзко ответил Крабат, повернулся к генералам спиной и вышел из шатра.

— Эй, — закричал он зычным голосом, так что эхо отдалось по всему лагерю, — подать мне самого лучшего коня!

Подали коня. Крабат вскочил на него и поскакал.

Только лагерь из глаз скрылся, взвился конь в воздух, полетел, как копьё, пущенное сильной рукой.

По земле бы скакать да скакать до турецкого обоза, где король Август в плену томился. А тут и часу не прошло, как очутился Крабат на месте.

Туркам он не виден, а королю открылся. Король его сразу признал:

— Не ты ли тот свинарь-штукарь, что повара чуть под плетине подвёл?

— Так точно, ваше королевское величество, я самый.

— Выходит, ты прискакал со мной горький плен делить?

— Никак нет, ваше королевское величество. Хочу с вами сладкую свободу делить. Прыгайте скорее на коня, держитесь покрепче за полы моего мундира да ничему не дивитесь, ни о чём не спрашивайте.

Послушался король простого солдата, ухватился за полы его мундира, как дитя за юбку няньки. Крабат гикнул на коня, и конь взвился в воздух.

Только тут турки спохватились, что знатного пленника не устерегли. Вот сейчас был здесь, сидел пригорюнившись на походной скамеечке… Скамеечка стоит, а пленника нет. И стража ничего не видела, не слышала… Ох, не обошлось это дело без колдовства! Вспомнили турки, что у них при войске свой колдун есть. Призвали его, велели пленника хоть под землёй, хоть над облаками разыскать и обратно доставить.

А король Саксонский, и правда, повыше тучи, пониже облака со своим солдатом летел. Несутся, несутся, вдруг Крабат говорит: