Автор неизвестен - Эпосы, мифы, легенды и сказания - Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Сказки славян.

На третью ночь проснулась вдова от того, что дочь во сне засмеялась. Звонко так, будто колокольчик прозвенел. Утром дочь рассказывает:

— Послушай, мама, какой мне сон приснился. Приехал за мной жених в золотой карете, подарил золотое платье, что сияло, как солнечный луч. Я то платье надела, по улице пошла, а оно всем глаза слепит, кто ни глянет — зажмурится и отвернётся.

— Не к добру тебе такой сон приснился, — говорит мать. — С чего бы это людям от твоей красы отворачиваться.

— К добру, мама, к добру, — смеётся дочь. — Вот увидишь, кто меня сегодня сватать приедет.

— Никто не приедет, — сказала мать. — Двух женихов ты прогнала, остальные сами не захотят обидный отказ слушать.

А ведь вышло не так, как мать боялась, а так, как дочка говорила.

Ровно в полдень стук раздался на улице, гром, звон. Въехали во двор три кареты. Первая карета медная, везут её две тёмно-гнедые лошади. Вторая карета серебряная, и впряжены в неё четыре, лошади серебристо-серого цвета. Третья карета золотая, восемь коней золотистой масти с золочёными копытами грызут удила, постромки рвут.

Из медной кареты выскочили мальчики-пажи в красных штанах, в зелёных камзольчиках, в зелёных шапочках. Подбежали они к серебряной карете, с поклоном открыли дверцы. Вышли оттуда придворные господа в шляпах с перьями, в серых длинных кафтанах. Направились придворные к золотой карете, низко кланяясь, распахнули дверцы. Тут сошёл на землю такой красавец, какого не только в селе, айв городе, пожалуй, не видали. Одежда на нём из чистого золота, пряжки на башмаках алмазами изукрашены.

Глянула на него дочь, схватила мать за руку.

— Смотри, мама, смотри! Это он три раза ко мне во сне приезжал. Наконец я своего жениха дождалась!

А красавец тот, и правда, приехал свататься.

Девушка радуется, а у матери на сердце тяжело. Красив жених, и богат, и знатен. Да неведомо, откуда прибыл, куда милую дочку увезёт. И ещё приметила мать, что взгляд у жениха теплом не светится, горят глаза не живым блеском, а сверкают, как самоцветные камни.

Девушка выбежала в сад, нарвала букет поярче, поднесла жениху в знак согласия. А жених подарил ей перстенёк с камешками, горевшими, словно звёздочки в небе, серебряный убор в волосы, мерцающий, как лунный свет, и золотое платье.

Взяла невеста подарки, пошла в другую комнату переодеваться. Мать жениху говорит:

— У меня дочка единственная, дитя взлелеянное. Будешь ли её любить, жалеть? Не будешь ли строг с ней?

Жених отвечает:

— Полюбил я твою дочь за гордый нрав и холодное сердце. Чего она хочет, то в моём царстве и получит.

— А далеко ли твоё царство?

— Далеко не далеко, а попасть туда трудно.

— Значит, нельзя будет мне дочку проведать?

— Нельзя. Но если она пожелает, стану отпускать её раз в году на три дня.

Вот вышла невеста в золотом платье, серебряный убор в волосах, перстенёк на пальце самоцветами переливается. Знала мать, что дочь красавица, не раз ею любовалась, а тут и совсем глаз не отвести.

Жених взял невесту за руку и повёл к золотой карете.

Люди выбежали, глазеют на диковинную свадьбу. А невеста хоть бы раз на односельчан взглянула, хоть бы раз напоследок улыбнулась!

Вот расселись все по каретам, хлестнул кучер золотистых коней, рванули они с места, понеслись. За ними серебристо-серые кони, а за теми тёмно-гнедые.

Мать долго стояла на пороге, смотрела, как пыль под колёсами завивается. Разрывается её сердце надвое, чует, что больше им с дочкой не свидеться.

Сельчане по домам расходятся, меж собой толкуют:

— Неладно сделала невеста. Не соблюла старинный обычай — с подружками на девичнике не попрощалась, не поклонилась соседям, матери перед разлукой в ноги не пала.

А три кареты всё мчатся. Поля миновали, леса миновали, в горы въехали.

Думает-гадает молодая, куда же везёт её муж, но спросить не смеет.

Уже, уже сдвигаются горы, выше становятся. Очутились они в ущелье, таком тесном, что кареты еле проходят. Вот и конец ущелью, упирается оно в тупик. Да нет, не в тупик — зияет перед ними вход в пещеру, словно пасть каменного дракона. Кони, не замедляя бега, так и влетели туда.

Только въехали, сотряслась земля, гул позади них раздался — это сошла с гор лавина, завалила вход в пещеру. Разом стало темно, хоть глаз выколи. Испугалась молодая, прижалась к мужу, защиты ищет. Он её успокаивает:

— Не бойся, жена, всё так, как быть должно. Скоро дома будем.

И правда, посветлело впереди. Выехали они из пещеры снова в горы. По уступам гор лес растёт. И горы диковинные, и лес диковинный. Присмотрелась молодая — всё кругом оловянное. Скалы из олова, на дубах да осинах ветки и листья из олова, на елях и соснах кора оловянная, хвоя оловянная. Высунулась в окошко молодая, посмотрела вверх — и небо над ней оловянное, тусклым светом светится. Всё будто во сне застыло, не шелохнётся, да и откуда под землёй ветру взяться?!