Автор неизвестен - Эпосы, мифы, легенды и сказания - Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Сказки славян.

Принялся Вазили готовить новое снадобье. Настой десяти трав смешал, девять редких камней в ступе пестом в тонкий порошок истолок, туда же бросил. А потом задумался… Что дальше делать?

Тут Радомир и решился. Подошёл к своему хозяину, знаками показывает. Положил ладонь себе на темя, ушей коснулся. Потом снял крышечку с сосуда, где Вазилево варево варилось, заглянул туда и пальцы растопырил.

Блеснули радостью глаза у царского лекаря: понял он, что хотел сказать слуга. И тут же злобно брови нахмурил: понял лекарь и то, что слуга все его тайны врачевания постиг.

«Ну, ничего! — сказал себе Вазили. — Чему научился, тому научился. Его познания, что он у меня похитил, так и умрут вместе с ним. Ведь глух он и нем! Никто не узнает, что он узнал».

Выплеснул лекарь Вазили своё снадобье на десяти травах с девятью порошками и отправился к царю Борису. Так ему сказал:

— Понял я, что за недуг терзает твою дочь. Тяжкая эта болезнь, неизлечимая. Есть лишь одно средство, что ей поможет..

— Что же ты медлишь?! — вскричал царь Борис.

— Погоди, царь, — ответил Вазили. — То средство что подброшенная вверх монета: на одной стороне — здоровье, на другой — смерть. И никто не ведает, на какую сторону она упадёт.

Заплакал царь Борис и сказал:

— Спросим дочь. Как она решит, так и сделаем.

Царевна Марина даже глаз не открыла, только прошептала:

— Будь что будет! А больше я такую муку терпеть не в силах. Доверь меня, отец, этому лекарю.

— Ты слышал, — сказал царь Борис врачевателю. — Начинай своё лечение.

— Царское слово в царской воле, — ответил Вазили. — Дай мне охранную грамоту, а в ней напиши: если умрёт царевна, ты свой гнев на меня не обрушишь.

— Дам тебе такую грамоту, — согласился царь. — И ещё припишу: если вернёшь мою голубку к жизни, выполню любое твоё желание.

Всегда брал с собой лекарь Вазили немого слугу к постели больного, а тут знаком велел ему выйти. Вдвоём с царем Борисом остались они в спальне царевны и заперли за собой дверь.

Вазили напоил царскую дочь сонным зельем и стал ждать, когда она крепко заснёт.

А наш Радомир по витой лесенке тайком забрался под самую крышу. Помнил он, что под высоким потолком царевниной спальни идут лепные украшения с маленькими слуховыми окошечками. Вот он и приник к одному такому окошечку. Всё ему оттуда видно, всё слышно.

Крепко спит царская дочь Марина, кажется, что и не дышит. Совсем как мёртвая. Тут Вазили взял острый нож и сделал разрез за её беленьким ушком. Что же открылось?! Большой клещ глубоко впился в её мозг. Это он день и ночь терзал царевну.

— Вот, — сказал царю Борису лекарь Вазили, — причина болезни твоей дочери. Заполз он царевне в голову через ухо, когда она в саду задремала. Мужайся, царь! Сейчас решится, быть ли царевне живой.

И Вазили приготовился щипцами тащить клеща.

Но тут сверху раздался голос:

— Остановись, учитель! Ведь ты её так погубишь!

Оцепенел царь Борис, и у лекаря рука со щипцами словно окаменела. А голос сверху дальше говорит:

— Не пугайтесь! Это я, слуга лекаря Радомир. Вот что сделай, Вазили. Раскали добела иглу, воткни клещу в брюшко. Разожмутся его челюсти, и лапки ослабнут. Тогда и тащи.

Лекарь Вазили всё так и сделал.

Разом жизнь начала возвращаться к царевне. Как и раньше, она крепко спит, но грудь мерно дышит, и румянец окрасил бледные щёки.

Закрыл рану лекарь, приложил благовонные мази, перевязал льняным полотенцем и сказал царю Борису:

— Теперь ей нужно лишь одно лекарство: спокойный сон. Не будите царевну, пока сама не проснётся.

И оба тихонько удалились из спальни.

На следующий день царевна Марина улыбнулась. Ещё через день засмеялась и попросила поесть. А на третий день встала с постели.

И вот царь Борис велел позвать к себе лекаря Вазили и его слугу. И когда они явились, так сказал:

— Ты хоть и говорил, что изменчиво царское слово, но моё слово твёрже алмаза. Скажи, чего просишь, я исполню.

— Казни, царь, моего слугу!

Омрачилось лицо царя Бориса.

— Пожелай чего-нибудь другого! — сказал он. — Я дал тебе твёрдое слово, но у постели больной дочери я поклялся самому себе, что награжу и твоего слугу. Потому что вы оба были как два крыла одной птицы, принёсшей жизнь моей дочери.

— Но, царь, у меня есть твоя грамота… — стоял на своём Вазили.

Тут выступил вперёд Радомир.

— Позволь, царь Борис, сказать тому, кто столько лет молчал. Я знаю, Вазили не уступит. Он хочет моей смерти. И ты не можешь не сдержать своего обещания. Повели так: пусть лекарь изготовит яд и даст мне выпить. Но если я уцелею, тогда я приготовлю яд — и пусть он его выпьет. Обе твои клятвы будут исполнены.