Кэтрин Арден - Медведь и соловей

Медведь широко оскалился, вывалив язык между большими зубами, как пес.

— О, да, — сказал он. — Иди сюда, маленькая ведьма, сюда. Ты не так сильна, никогда сильной и не будешь. Иди ко мне и присоединись к своему бедному папочке.

Но он уменьшался, пока говорил. Медведь стал человеком, маленьким, кривым, и смотрел он на них слезящимся серым глазом.

Белая фигура появилась рядом с Соловьем, белая ладонь коснулась шеи жеребца. Конь вскинул голову и замедлился.

— Нет! — кричала Вася. — Нет, Соловей, беги дальше.

Но одноглазый сжался на снегу, и она ощутила ладони Морозко на своих руках.

— Хватит, Вася, — сказал он. — Видишь? Он скован. Все кончено.

Она посмотрела на человечка, ошеломленно моргая.

— Как?

— Такова сила людей, — Морозко звучал удивительно довольно. — Мы, живущие вечно, не знаем смелости, не любим достаточно, чтобы отдать жизни. А твой отец смог. Его жертва сковала Медведя. Петр Владимирович умрет, как и пожелал. Все кончено.

— Нет, — Вася отдернула руку. — Нет…

Она слезла с Соловья. Медведь отползал, ворча, но она уже забыла о нем. Она подбежала к отцу. Алеша успел раньше нее. Он отодвинул разорванный плащ отца. Удар сломал Петру ребра с одной стороны, кровь булькала на его губах. Вася прижала ладони к ране. Тепло ударило по ее рукам. Ее слезы падали на глаза отца. Серая кожа Петра чуть порозовела, он открыл глаза. Он посмотрел на Васю, и глаза просияли.

— Марина, — прохрипел он. — Марина.

Дыхание вылетело из него, он не вдохнул снова.

— Нет, — прошептала Вася. — Нет, — она впилась ногтями в обмякшую плоть отца. Его грудь вдруг поднялась, словно раздули меха, но глаза смотрели в пустоту. Вася ощущала кровь, она прокусила губу, и она боролась со смертью, словно это был ее час, словно…

Холодная ладонь с длинными пальцами поймала ее руки, лишив тепла. Вася попыталась вырваться, но не смогла. Ледяной голос Морозко прозвучал у ее щеки.

— Оставь, Вася. Он выбрал это, ты не можешь это изменить.

— Могу, — прошипела она, задыхаясь. — Это должна быть я. Пусти! — рука пропала, и он развернулась. Морозко уже отошел. Она посмотрела на его бледное бесстрастное лицо, жестокое и лишь немного доброе.

— Слишком поздно, — сказал он, и ветер подхватил его слова. Слишком поздно, поздно.

Демон холода забрался на спину белой кобылицы, сев за другой фигурой, которую Вася увидела лишь краем глаза.

— Нет, — она побежала за ними. — Стойте… Отец, — но белая кобылица уже была среди деревьев, а потом пропала в темноте.

Неподвижность была внезапной и абсолютной. Одноглазый мужчина уполз в кусты, черти пропали в зимнем лесу. Русалка опустила мокрую ладонь на плечо Васи, проходя.

— Спасибо, Василиса Петровна, — сказала она.

Вася молчала.

Соловей нежно ткнул ее носом.

Вася не реагировала. Она смотрела в пустоту, держала руку отца, пока она медленно остывала.

— Смотри, — шепнул хрипло Алеша с мокрыми глазами. — Подснежники увядают.

Так и было. Теплый и гадко пахнущий ветер стал холоднее, резче, и цветы падали на холодную землю. Еще не наступила середина зимы, их время придет через месяцы. И не было поляны под серым небом. Был лишь большой дуб со сплетенными ветвями. Деревню теперь было ясно видно, она была в броска камнем отсюда. Начался день, было холодно.

— Скован, — сказала Вася. — Медведь скован. Отец сделал это, — она сорвала напряженной рукой увядающий подснежник.

— Как отец оказался здесь? — тихо поинтересовался Алеша. — Он выглядел так, будто знал, что, как и зачем делать. Он теперь с мамой, если Бог сжалится, — Алеша перекрестил тело отца, встал и подошел к Анне, повторил жест.

Вася не двигалась и не отвечала.

Она вложила цветок в руку отца. А потом прижалась головой к его груди и тихо заплакала.

Они простояли ночь рядом с Петром Владимировичем и его женой. Их похоронили вместе, Петр оказался между первой и второй женами. Они горевали, но не отчаялись. Атмосфера смерти и поражения пропала с их полей и домов. Даже уцелевшие люди из сгоревшей деревни, которых привел изможденный Коля, не испугали их. Воздух чуть кусался, сияло солнце, и снег блестел бриллиантами.

Вася стояла с семьей в капюшоне и шали от холода, слышала шепот людей. Василиса Петровна пропала. Она вернулась на крылатой лошади. Она должна быть мертва. Ведьма. Вася помнила веревку на запястьях, холодный взгляд Олега, которого знала с детства, и приняла решение.