Кэтрин Арден - Медведь и соловей

— Что произошло? — спросила Вася.

— Черти бьются, — мрачно сказал Морозко. — Но это не надолго. Твоя мачеха мертва, Медведь свободен. Он скоро вырвется.

Бой продолжался на поляне. Духи леса были как дети рядом с Медведем. Он вырос, его плечи могли пробить небеса. Он схватил полевика большой пастью и отбросил. Русалка стояла в стороне и кричала без слов. Медведь вскинул растрепанную большую голову.

— Свободен! — проревел он, хохоча. Он схватил лешего, Вася услышала, как трещит дерево.

— Ты должен им помочь, — заявила Вася. — Зачем ты здесь?

Морозко прищурился и промолчал. Вася на миг подумала, пришел ли он, чтобы не дать ей убить себя. Белая кобылица прижалась носом к впавшей щеке Дуни.

— Я тебя знаю, — шепнула старушка лошади. — Ты так красива, — Дуня увидела Морозко, страх тенью пробрался в ее глаза. — Я знаю и тебя, — сказала она.

— Больше вы меня не увидите, Авдотья Михайловна. Я надеюсь на это, — сказал Морозко. Но его голос был нежным.

— Забери ее, — быстро сказала Вася. — Пусть умрет с миром, чтобы она не боялась. Она уже забывает.

Да. Ясность пропадала с лица Дуни.

— А ты, Вася? — сказал Морозко. — Если я заберу ее, я должен покинуть это место.

Вася подумала о бое с Медведем без него и поежилась.

— Надолго?

— На миг. На час. Никто не знает.

За ними звал Медведь. Дуня дрожала от зова.

— Я должна идти к нему, — прошептала она. — Должна… Маришка, прости.

Вася собралась с силами.

— Есть идея, — сказала она.

— Будет лучше…

— Нет, — рявкнула Вася. — Забери ее сейчас. Пожалуйста. Она была моей матерью, — она сжала ладонь демона холода обеими руками. — Белая кобылица говорила, что ты даришь подарки. Сделай это для меня, Морозко. Умоляю.

Повисла долгая пауза. Морозко смотрел на бой за ними. Он взглянул на нее. На миг его взгляд скользнул к лесу. Вася посмотрела туда, но ничего не увидела. Вдруг демон холода улыбнулся.

— Хорошо, — сказал Морозко. Он неожиданно притянул ее к себе и поцеловал быстро и яростно. Она посмотрела на него большими глазами. — Держись, — сказал он. — Как можно дольше. Будь смелой.

Он отошел.

— Идемте, Авдотья Михайловна. Идемте со мной.

Они с Дуней вдруг оказались на белой лошади, и только измятое окровавленное пустое существо лежало в снегу у ног Васи.

— Прощай, — шепнула Вася, борясь с желанием окликнуть его. Они пропали, белая лошадь и два всадника.

Вася глубоко вдохнула. Медведь отбросил последних нападающих. Он был с лицом человека со шрамами, но был высоким и сильным, с жестокими руками. Он рассмеялся.

— Молодец, — сказал он. — Я всегда пытался от него избавиться. Он холоден, девушка. Я огонь. Я тебя согрею. Или сюда, ведьмочка, и живи вечно.

Он манил. Он увлекал ее взглядом. Его сила заполнила поляну, раненые черти сжимались перед ним.

Вася испуганно выдохнула. Но Соловей был с ней. Она ощущала его шею под рукой, она слепо забралась ему на спину.

— Лучше тысячу раз умереть, — сказала она Медведю.

Губа со шрамом поднялась, она увидела блеск длинных зубов.

— Так иди, — холодно сказал он. — Рабыня или верная слуга, выбирать тебе. Но ты все равно моя, — он рос, пока говорил, и вдруг стал медведем, пасть была готова проглотить мир. Он улыбнулся ей. — О, ты боишься. Они всегда боятся в конце. Но страх смелой лучше всего.

Васе казалось, что сердце пробьет путь из груди. Но она сказала сдавленно и тихо:

— Я вижу народ леса. Но как же домовой, банник и вазила? Придите ко мне, дети очагов моего народа, вы мне нужны, — она сорвала ледяную корку с раны на руке, и ее кровь снова полилась. Синий камень сиял под ее одеждой.

На миг все на поляне застыло, только звенел меч Алеши, пыхтели черти, что еще боролись. Ее брат был окружен тремя воинами Медведя. Вася видела, что он напряжен, кровь блестела на его руке и щеке.

— Идите ко мне, — отчаянно сказала Вася. — Я всегда любила вас, а вы меня. Помните мою пролитую кровь, данный мной хлеб.

Все еще тишина. Медведь рыл землю большой лапой.

— Теперь ты отчаешься, — сказал он. — Отчаяние лучше страха, — он высунул язык, как змея, словно пробовал воздух.

«Глупая, — думала Вася. — Как могли прийти духи дома? Они привязаны к очагам», — она ощущала во рту соленую и горькую кровь.

— Мы можем хотя бы спасти брата, — сказала Вася Соловью, конь храбро завопил. Одна из лап Медведя взлетела, застав их врасплох, и конь едва отпрянул. Он пятился, прижав уши к голове, и большая лапа поднялась для нового удара.