Льюис Кэрролл - Сильвия и Бруно

Если бы это было правдой, подумал Профессор, то сморкание других было бы чем-то поистине ужасным; но он был человек осторожный и предпочел промолчать.

— А какой он умница! — продолжала Госпожа. — Вы заметили: никто с таким удовольствием не выслушивал ваши лекции! Так вас никто еще не слушал; но это было обещано много лет назад, задолго до того как…

— Да, да, Госпожа, я помню! Может быть, в следующий вторник… или на следующей неделе…

— Это было бы замечательно, — кокетливо проронила Госпожа. — Вы, конечно, не станете возражать, если и Другой Профессор тоже будет читать ему лекции?

— Пожалуй, стану, Госпожа, — сделав паузу, отвечал Профессор. — Видите ли, он всегда стоит спиной к аудитории. Это очень удобно для чтения вслух, но что касается лекций…

— Пожалуй, вы правы, — отозвалась Госпожа. — Впрочем, я думаю, у него вряд ли найдется время больше чем на одну лекцию. А чтобы все прошло как можно лучше, для начала мы устроим банкет и бал-маскарад…

— Я непременно приду! — с энтузиазмом воскликнул Профессор.

— Я буду в костюме Кузнечика, — скромно сказала Госпожа. — А в чем будете вы, Профессор?

Профессор вежливо улыбнулся.

— Я? Я, Госпожа, постараюсь прийти как можно раньше.

— Ну, не стоит приходить раньше, чем откроются двери, — заметила Госпожа.

— Я и не собираюсь, — отвечал Профессор. — Подождите минутку. Раз уж это день рождения Сильвии, я… — И он опрометью выбежал из комнаты.

Бруно принялся рыться в карманах, делаясь от этого занятия все более задумчивым; наконец он засунул пальчик в рот и тихо вышел из комнаты.

Едва за ним закрылась дверь, как Профессор вернулся в комнату, едва переводя дух.

— Желаю тебе всяческого счастья, моя милая! — продолжал он, обращаясь к улыбающейся девочке, следовавшей за ним. — Позволь мне вручить тебе подарок ко дню рождения. Вот тебе подушечка для булавок, милая. Я купил ее у старьевщика; она обошлась мне в четыре с половиной пенса!

— Благодарю вас, она просто замечательная! — И Сильвия вознаградила Профессора невинным поцелуем.

— А булавки они отдали мне даром! — продолжал разговорившийся Профессор. — Их целых пятнадцать штук, и только одна — погнутая.

— Не беда. Из гнутой я сделаю крючок! — проговорила Сильвия. — Крючок, чтобы ловить Бруно, когда он задумает сбежать с уроков!

— А что я тебе подарю — ни за что не догадаешься! — проговорил Уггуг, беря со стола масленку и подходя к Сильвии сзади с плутовской гримасой на лице.

— Конечно, не догадаюсь, — отвечала Сильвия, даже не обернувшись. Она продолжала разглядывать подушечку — подарок Профессора.

— Вот! — воскликнул противный мальчишка, перевернув масленку и с довольной улыбкой оглядываясь по сторонам в ожидании похвал.

Стряхивая масло со своего нарядного платья, Сильвия разрумянилась, но сжала губки и не проронила ни слова. Затем она подошла к окну, чтобы отдышаться и немного успокоиться.

Однако триумф Уггуга оказался очень недолгим: Вице-губернатор вернулся как раз вовремя, чтобы своими глазами увидеть плоды проказ своего дорогого сыночка. И в следующий миг умелая затрещина превратила триумф мальчишки в вопль боли.

— Ах, мой бедный! — воскликнула мать, обнимая свое чадо пухлыми ручками. — Ударить ребенка в ухо — и ничего? Бедный мальчик!

— Нет, это не просто ничего! — воскликнул рассерженный отец. — А вам известно, мадам, что по всем счетам в этом доме плачу я, и это обходится в кругленькую сумму! И эта напрасная трата масла тоже бьет меня по карману! Слышите, мадам!

— Прикусите язычок, сэр! — тихо, почти шепотом, проговорила Госпожа. В ее взгляде было нечто такое, что заставило его замолчать. — Разве вы не видите, что это была всего лишь шутка? И очень удачная, надо признать! Он ведь хотел сказать, что никого так не любит, как ее! И вместо того чтобы поблагодарить за комплимент, эта маленькая гордячка еще надулась и ушла!

Вице-губернатор обладал даром мгновенно переводить тему разговора. Он подошел к окну.

— Милочка моя, — проговорил он, — а что это за поросенок там, внизу, роется в ваших цветочных грядках?

— Поросенок? — воскликнула Госпожа, бросившись к окну и едва не оттолкнув своего супруга; она горела от нетерпения увидеть все своими глазами. — Чей же это поросенок, а? Как он сюда попал? Где же, в конце концов, этот безумный Садовник?

В этот момент в комнату вернулся Бруно и, не замечая Уггуга (который ревел во все горло в надежде привлечь чье-нибудь внимание), поскольку уже давно привык к таким выходкам, бросился к Сильвии и обнял ее.